Warhammer 40000. Катарсис
Шрифт:
Вдалеке еще были слышны звуки выстрелов и загорались вспышки огнеметов, но работа по уничтожению живой силы противника уже была закончена. Космодесант караула смерти сжигал все, что источало яд варпа, подготавливал полуразрушенные строения эльдар к полному уничтожению и стиранию из памяти этой земли. Только Нолану это казалось бессмысленным.
Он стоял у подножья холма и никак не мог решиться сделать то, что от него требовалось. Он был ассассином, воспитанником культа смерти, безжалостным убийцей,
Небо рассекали ястребы и десантные катера, они забирали остатки армии и боевую технику, которая покидала посты последней. Остатки армии темных эльдар ушли на запад и как докладывали по общему каналу связи, части удалось скрыться в тайных вратах. Но десант вместе с псайкерами закрыл эти лазейки навсегда и история не должна была повториться.
Скоро катер прилетит и за ним, времени мало и Нолан заставил себя преодолеть тот путь, что проделал день назад, вместе с Кханом, когда надежда еще была жива…
В руках он бережно держал меленькое пушистое белое перо и печать чистоты с клятвой хранить и оберегать, которую снял с наплечника Кхана. Он знал как важно инквизитору будет достойно попрощаться со своей ученицей.
Чем ближе была вершина холма, тем сложнее было сдержать чувства, не смевшие прежде тревожить ассассина. Кхан хоронил свою любовь, но для Нолана и всей свиты инквизитора Ристелл стала сестрой, примером истинной чистоты, будучи простой смертной, она излучала свет, словно ангел из древних легенд. Кхан часто говорил Нолану, втайне поглядывая на Ристелл: «Вот за что мы боремся, за этот свет…, свет в глазах ангелов».
Нолан сделал два последних шага и замер. На вершине холма он был не один…
– Не обнажай оружия здесь. Только не в этом месте.
Опустившись на корточки и прижав ладонь к тому месту, где еще хранился прах Ристелл, спиной к Нолану замерла фигура в плаще.
– Это место должно быть чистым от боли и ненависти…, оно должны быть святым.
По голосу ассассин понял, что человек в плаще так же проглатывает боль застрявшую в горле. Он отпустил рукоять болтерного пистолета, пристегнутого к бедру и медленно приблизился к обожженной земле:
– Кто ты?
Реос поднял руку от земли и сквозь слезы посмотрел на следы пепла на пальцах:
– Теперь лишь призрак, - Ответил он.
Ассассин подошел ближе:
– Призракам еще рано подниматься из могил.
Он разглядел серую кожу человека, темные волосы, заостренные уши и резную броню. Его рука вновь вернулась на рукоять болт-пистолета.
– Вы убили ее, - Реос даже не взглянул на ассассина. Произнесенные слова, словно признание приговора, заставили его закрыть глаза в безуспешной попытке избавиться от слез.
Архонт поднялся и повернулся к Нолану, не
– За что!? – Он прорычал сквозь зубы, а его глаза блестели от влаги
Нолан не ожидал увидеть такого страдания в глазах темного эльдара, но безупречные инстинкты ассассина заставили его вскинуть болтер. Архонт в одно мгновение выбил оружие из его руки, но вопреки ожиданиям не стал нападать. Он лишь покачал головой и вновь опустился на колени, там, где земля еще хранила тепло огня, забравшего его Ангела.
– Здесь больше не прольется кровь, она заслужила покой. Мы еще сведем счеты, но не здесь.
– Это ваша вина, эльдар, - Нолан поднял болтер и зная, что еще пожалеет об этом, все же вернул его в кобуру. Было в этом эльдаре что-то необычное и несмотря на кипевшую в груди ненависть к этому убийце, Нолан не мог себя заставить осквернить место, которое они оба теперь считали священным.
В ответ на обвинения, эльдар лишь кивнул и это окончательно убедило Нолана в том, во что невозможно было поверить – темный был разбит горем.
– И наша тоже…
Ассассин опустился на колени рядом с эльдаром и так же как и он коснулся рукой земли, смешанной с пеплом. Он не мог отрицать очевидного факта, хоть обвинения и готовы были обрушиться на врага.
– Ты знал девушку, погибшую здесь, - Нолан не спрашивал, а утверждал,
– Как часть своей души, - Слова давались Реосу с трудом, он укрылся воспоминаниями словно теплым коконом и не желал возвращаться в действительность.
– Я знаю как вы дорожите душами. Потерять даже часть…, похоже эта война оставит вам одинаковые шрамы.
Нолан думал о Кхане и том, что должен был сделать, но не мог. Казалось здесь, где погибла Ристелл невозможно было взяться за оружие и вновь начать то, от чего проливают слезы ангелы.
– Мы можем проститься с ней и разобраться между собой вдалеке от ее глаз.
– Как пожелаешь, человек.
Нолан смотрел на эльдара, закрывшего глаза и словно бы читавшего молитву. Какие молитвы он мог знать? Каким богам? И о чем?
Обратив взгляд к земле, Нолан задумался. Если этот эльдар оплакивает Ристелл, будет ли она оплакивать его? Возможно ли такое?
– Мы тысячи лет ищем способ освободить свои души, - Заговорил Реос, - Она освободила мою, научила настоящей свободе, без условностей и кровавой дани.
Он посмотрел в глаза удивленного ассассина:
– Мы приговорили к смерти и казнили ангела, человек. Такие как она спускаются с небес и гибнут, чтобы мы чему-то научились.
Архонт поднялся, а Нолан вдруг ощутил у своей шеи холод острой стали.
– Похоже некоторые ничему не учатся, - Произнес он и поднял руки, словно принимая капитуляцию.