Warm
Шрифт:
– Да? Со словом дистиллят у меня совсем другие ассоциации, - произнес Гордей, - в бане у меня самогонный аппарат остался. На нем можно было бы гнать любой дистиллят.
– Это хорошо, пригодится однозначно.
– Так, готово, - Лукерья подала на деревянной крышке, используемой вместо подноса, плашки с разными соленьями, - расставляйте.
Несмотря на ситуацию, которая могла вогнать в депрессию, народ в погребе чувствовал себя достаточно хорошо, и в моральном и в физическом плане. Не в последнюю очередь это было из-за отсутствия
Под аккомпанемент раскатов грома, люди молчком уплетали нехитрую еду. Даже Вторуша, сидя за столом по струнке, чтобы не беспокоить срастающиеся на спине раны, ел с удовольствием. Александру невольно подумалось, что изоляция тех, кто собрался в погребе, началась гораздо раньше катастрофы.
– Аглая, - обратился он к администратору, - я что-то забыл, кем ты была до работы в Зарянке.
– Никем, - девушка замерла, не донеся ложку до рта.
– А что?
– Да? Обычно я сам знакомился с анкетами претендентов. Ты так и написала там?
– Нет, конечно. Я написала, что работала директором парка развлечений.
– А на самом деле, это не так?
– А вы что, собираетесь меня уволить?
– Тьфу, прям, просто я подумал, что мы тут сидим спокойно, как туристы у костра, а там, за стенами, сами знаете, такое творится, а нам будто плевать на это. Мне в том числе, чтобы вы не думали, что я предлагаю вам погоревать. Мне стало интересно, что за этим стоит у каждого. Да и как теперь увольнять? Кадровичка теперь неизвестно где.
– Поняла, - засмеялась Аглая.
– Это моя мечта детства, работать на каруселях и кататься каждый день на каких захочу. Работала я, где придется, почти везде неофициально, так что послужного списка у меня не было, а когда нашла объявление про Зарянку, так захотела сюда попасть, что идея про директора парка развлечений возникла сама собой. Я детдомовская, поэтому и мечты у меня были соответствующие.
– Серьезно? Ты, детдомовская?
– Харитон вылупил на Аглаю глаза, - никогда бы не подумал.
– А что это должно как-то отражаться внешне? Хотя, Александр Сергеевич что-то заметил.
– Я заметил это у всех, просто начал с тебя, по чину, так сказать.
– Ковчег изгоев, вот кто мы. Нам всем плевать на то, что мира больше нет. Верно?
Харитон озвучил только то, что подсознательно сидело в каждом, но духу произнести это не хватало.
– А чего изгоев-то? Избранных, - Вторуша повернулся всем корпусом, чтобы невзначай не потревожить больную спину.
– Меня, по ходу, на этот ковчег не хотели пускать вначале, - он скривился от боли.
– Потому что у тебя нет пары, - усмехнулся Гурьян, - пришлось тебе льготный билет, как инвалиду выписать.
– А у Гордея тоже нету пары, и у Александра Сергеича, - парировал Вторуша.
– Александру Сергеичу и не надо, он спаситель, а вот у Гордея Аглая, может быть. Звучит-то как, как
– Только не надо без меня меня женить, - Аглая указала пальцем на Гурьяна, - устроили тут «Давай поженимся».
– Если барин прав в плане того, что катастрофа прошлась по всему миру, то жениться придется не столько по любви, сколько для продолжения рода человеческого, - предположил Гордей.
– Я представляю ваши преисполненные важности лица, - Лукерья ткнула вбок Харитона, - Это не ради секса, это всё ради человечества.
– А чем человечество кормить собрались?
– поинтересовалась Фекла.
– Если выжгло все подчистую, если ни животных, ни растений не осталось? Как бы самим не пришлось друг другом питаться.
– А ведь, верно, - согласился с подругой Гурьян, - на что мы можем рассчитывать после такой стерилизации?
Этот вопрос озадачил серьезно только после того, как его задали вслух. Александр оглядел погреб и увидел какие-то веники, лежащие на верхней полке.
– А там что?
– он показал на едва освещенные вязанки.
– Там веники из метелок сорго, - ответила Лукерья, - хранили в погребе про запас, чтобы не пересохли и не поломались раньше времени. По случаю купили на год вперед.
Александр снял один веник и рассмотрел его. Метелки сорго сильно напоминали метелки проса, даже семена, оставшиеся на них, были похожи на просяные.
– А на что оно похоже, сорго это?
– поинтересовался Александр.
– Что-то среднее между кукурузой и просом. В деревне его используют на фураж в зеленом виде, и на силос консервируют. Очень хорошая культура, сочная и засухоустойчивая, - поделился специфическими знаниями Вторуша.
– Она правильно называется сорго суданское или суданка. Веники из него только короткие получаются.
– Да уж, в Судане не был, но знаю, что там засушливо, - Александр оглядел веник.
– Знаете, надо собрать с них все семена до единого. Это будет наш семенной фонд. У кого-нибудь есть еще идеи насчет семян, любых?
Народ принялся перебирать все, что хранилось в погребе, чтобы найти что-нибудь подходящее.
– А семечки из моченых яблок прорастут?
– спросила Фекла.
– А из помидоров?
– Вряд ли, - засомневался Гордей, - они бы проросли уже в рассоле.
– Знали бы, ягод припасли бы свежих, трав накосили, - Гурьян обследовал все темные углы погреба.
– Тогда уж и погреб бы оборудовали, как следует, с туалетом, бассейном и спортзалом.
– Харитон посмотрел себе под ноги.
– Стоп! А под нами же сено!
Он поднял половицу и вытащил пучок сухой зеленой травы. Сено изолировало лед от среды погреба, не давая ему быстро отдавать холод и таять.
– Слушайте, да это же настоящий семенной фонд. Мы сюда ведь самую грубую, переспевшую траву складывали, на которой уже семена были.
– Харитон поднес к носу сено и сладострастно вдохнул его аромат.