When the Mirror Cracks

OcSola

Он понял, что находится в подвешенном виде уже много времени, только когда затекли руки. С каким-то равнодушием принял тот факт, что выпадает из реальности, уходя в себя и прячась за своими мыслями. Хотя в его состоянии это должно было быть нормальным.

– Красный Колпак так хотел заполучить тебя, парень, – услышал Грейсон. Он совсем забыл, что не один. – Интересно, почему? Что ты знаешь такого ценного?

Дик молчал, уставившись на своего нового «знакомого».

– На мой взгляд, уж слишком он нежничает, – продолжал

тот. – Я бы вытащил из тебя все, что нужно, за один раз. Как думаешь, твой хозяин не расстроится, если я ему немного помогу?

«Я думаю, что он совсем не расстроится. Убьет тебя с улыбкой», – подумал Грейсон, продолжая молчать.

– Хотя, мне кажется, ему даже понравится.

Дик не успел подумать о том, что же может понравиться Джейсону. Его голова практически разорвалась от страшной боли.

Он опять кричал. Невозможно было не кричать, хотя еще недавно он думал, что не проронит ни звука. Дик дернулся назад, пытаясь хоть как-то отстраниться, но натолкнулся спиной на перекладину. Вырываться вперед не было смысла.

В нос ударил запах паленого мяса, и Грейсон с пронзительным ужасом осознал, что мясо – это он. В ушах звенел смех ублюдка, который решил поиграть в инквизитора и пытать Дика раскаленным железом. Грейсон с трудом вернул себе способность думать и посмотрел вниз, на правый бок, под ребрами, туда, где остался ожог. След из обожженной кожи в виде буквы «J».

Клеймо.

Более мерзко он чувствовал бы себя, только если бы это сделал сам Джейсон. Ему было противно. Он был противен самому себе за то, что позволял делать это с собой. За то, что метался от боли, и кричал, срывая голос. За то, что так слепо доверял, так ошибался и не смог вовремя распознать истинное лицо Тодда.

Запах стал настолько невыносимым, что Дика обязательно бы стошнило. Если бы было чем.

– А все-таки интересно, зачем он тебя держит? – чужой голос отдавал болезненным эхом в голове.

Грейсону освободили руки и он тут же упал, не в силах поднять даже голову. Голос, лязганье, пульсация крови в висках – все сливалось в нестройный шум, из которого изредка выхватывались отдельные звуки. Дик не смог различить в этом шуме, какой ему отдали приказ. Только интонацию. Приказ повторился еще раз, а затем последовал мощный пинок. Грейсон ощутил, как ломается еще одно ребро и это вернуло его в реальность.

– Я сказал, встань на колени, тварь!

Дик не смог бы этого сделать, даже если бы хотел. Словно осознав это, мужчина схватил его за волосы и попытался поднять.

– Что здесь происходит?

Это было неправильно. Абсолютно неправильно и противоречило всем законам логики и здравого смысла. Но почему-то, услышав этот голос, Дик почувствовал себя в безопасности.

– Черт… – сквозь зубы процедил мужчина, практически швыряя Грейсона.

– Я еще раз спрашиваю: что здесь происходит?

– Твой питомец вел себя слишком вызывающе,

Джейсон. Я решил, что стоит его проучить.

Питомец. Дик едва сдержал злой смех.

– Кажется, я довольно доступно объяснил, что его не стоит трогать, – с нескрываемым гневом сказал Тодд, приближаясь к Грейсону. – Или у тебя проблемы со слухом?

– Я прекрасно слышал, что он твой. С чего такая забота, Уорд?

– Не твое дело, Влад, – жестко ответил Красный Колпак.

Он присел на корточки рядом с Диком и бегло осмотрел. Подмечая каждую царапину, каждый синяк. Задержался взглядом на ожоге.

Сквозь застилающую глаза пелену Грейсон еще смог различить, как исказилось его лицо.

«Жалеешь, что не твоих рук дело? – с ненавистью подумал он. – Хоть кто-то смог сделать мне больнее, чем ты».

– На твоего мальчика многие поглядывают, Джейсон, – противно усмехнулся Влад. – И у многих возникают вопросы. Например, почему ты его еще не убил? Или у него есть особые таланты?

– Это не твоего ума дело, – словно задыхаясь, продавил Тодд. – И, знаешь, мой мальчик, даже избитый до полубессознательного состояния, уделал двоих твоих отморозков. Стоит задуматься, а, Влад?

Дик почувствовал, что его поднимают. Джейсон держал крепко, не давая упасть, но и не требуя слишком много, словно щадя и давая возможность сохранить остатки… хоть чего-нибудь. После того, что произошло в этом помещении, Грейсон чувствовал себя униженным и отвратительным. Мерзким. Вряд ли кто-нибудь, кроме Красного Колпака, захотел бы к нему прикасаться.

– А Ник знает о ваших нежных отношениях? – противный голос нагнал их уже у выхода. Джейсон на секунду остановился.

– Застегни штаны, Влад, – брезгливо бросил он и, захлопнув дверь ногой, потащил Грейсона к его камере.

Дик не помнил, как оказался на своей кушетке. Видимо, опять ушел в себя и пропустил переход. Оставалось только надеяться, что он доставил Тодду массу неудобств своим состоянием.

Все, что было дальше, слилось в один непрерывный кошмар, полный боли. Его выводили в пыточную еще пару раз, но Грейсон не запомнил, что там происходило. Голод, ожог, сломанные ребра и куча других травм сделали свое дело, и он вряд ли мог долго держаться в сознании. А оставаясь наедине с собой, он хотел лишиться сознания. Чтобы прекратить думать.

Дик все реже реагировал на внешние звуки, но пропустить мимо ушей то, что за дверью его камеры шла драка, было невозможно. Кто-то сильный и яростный раскидывал охранников, расчищая себе путь.

Крики.

Удивленные возгласы.

Выстрелы.

Дверь просто напросто снесли. Грейсон попытался приподняться на локтях, чтобы рассмотреть происходящее, но скользнувший внутрь большой темный силуэт не дал ему такой возможности.

Не давая опомниться, вошедший нацепил на голову Дика мешок из плотной черной ткани.