Xамза
Шрифт:
– Доказательства!
– крикнули из зала.
– Есть доказательства!
– уверенно вытянул вперед руку Шахобиддин.
Хамза, хмуро слушавший до этого Насырова, не глядя на сцену, поднял голову.
– Вот заявление, поступившее в районный исполнительный комитет Вадила от населения Шахимардана, - поднял Насыров над головой лист бумаги.
– К этой жалобе приложили пальцы сто восемь человек. Все они батраки Шахимардана. Они пишут, что Хамза нашел общий язык с шейхами. Особенно он сблизился с неким Гиясходжой, с которым его часто можно встретить в горах. Хамза, сообщают
Хамзе вдруг как-то неинтересно и скучно стало слушать Насырова. Беспокоило только одно. Что это? Подделка? Или кому-то действительно удалось состряпать такую бумажонку?
– Ты лжешь!!
– закричал Амантай.
– Нет, не лгу!
– стукнул кулаком по трибуне Шахобиддин.
– В этом письме также говорится о том, что, проповедуя везде новую жизнь и новую мораль, сам Хамза выгнал из дома свою жену, чтобы жениться на молодой!.. И это правда! Я сегодня сам видел жену Хамзы здесь, в Коканде, на базаре! Значит, правда и все остальное.
– Алиджан!
– кричал Амантай.
– Что ты сидишь? Иди расскажи, как все было на самом деле?
Алиджан рванулся к сцене. "Надо бы мне самому выступить", - вяло подумал Хамза, но какое-то безразличие овладело им - он не мог заставить себя принять участие во всей этой мышиной возне.
– Разрешите?
– обратился Алиджан к председателю, поднимаясь на сцену.
Председатель кивнул.
– Дело было так, - повернулся Алиджан к залу.
– Большинство наших батраков не умели тогда ни читать, ни писать. Им показывали эту бумагу и говорили: это заявление в район о том, чтобы в нашу лавку привозили больше товаров. Приложи палец.
И они прикладывали, не ведая, о чем эта бумага, которую сочинили наши шейхи... Но теперь такая история больше не может повториться, потому что товарищ Хамза почти всех бедняков и батраков нашего кишлака обучил грамоте в открытой им школе...
– А на молодой он женился?
– крикнули из зала.
Алиджан сжал кулаки, шагнул к самому краю рампы.
– Эту девушку зовут Санобар! Она моя невеста!.. Товарищ Хамза хочет помочь ей научиться петь, потому что у нее хороший голос! Товарищ Хамза хочет помочь ей поступить в музыкальное училище!.. Товарищ Хамза научил нас не бояться шейхов! Товарищ Хамза научил нас жить общей жизнью, интересами артели! Товарищ Хамза научил нас жить по-новому, по-человечески!..
– Алиджан обернулся к трибуне, на которой все еще стоял Насыров: - А тебя, Шахобиддин, если ты посмеешь где-нибудь еще раз произнести эту сплетню, я разорву на куски!
– Это оскорбление!
– крикнул Насыров.
– Дать слово Хамзе!
– кричали из зала.
– Пускай сам все расскажет!
Хамза быстрой походкой уже шел между рядами.
Когда он поднялся на сцену, в зале раздались аплодисменты.
Хлопали не делегату курултая, не участнику дискуссии о коллективизации. Хлопали любимому поэту,
– Товарищи!
– энергично начал он, и глаза его засветились молодо и весело.
– Советская власть и на втором десятилетии своей жизни продолжает одерживать одну победу за другой!..
Еще совсем недавно Шахимардан - этот далекий горный кишлак - был гнездом религиозного фанатизма, суеверий и предрассудков. Сейчас с этим покончено! В Шахимардане организован колхоз, построена красная чайхана, поставлен памятник Ленину.
Мы провели с гор канал и приступаем к созданию общественной системы арыков. Большинство наших женщин и девушек уже сняли паранджу... Наша артель берет обязательство образцово провести сев и собрать хороший урожай... Мы шли, идем и будем идти этим путем. И никому нас с него не свернуть!..
На этот раз дастархан был разостлан на той самой террасе, которая висела над пропастью. В предвечерних сумерках фиолетовые вершины гор были окрашены последними лучами уже зашедшего за край земли солнца.
Сегодня собрались только свои, шахимарданские. Шел доверительный разговор. И святой Миян Кудрат предался воспоминаниям о тех временах, когда он сам еще был здесь смотрителем гробницы.
Но всех интересовали будущие события. Все выжидательно смотрели на хазрата, надеясь, что для своих он откроет какие-то особые секреты.
– За границей все готово, - многозначительно произнес наконец Миян Кудрат.
– Но знаете, уважаемые, что великий аллах ниспошлет нам победу только в том случае, если прибытие войск ислама будет поддержано всенародным восстанием. Сигналом к восстанию всего народа станет разрушение гробницы по инициативе Хамзы.
– Но Хамза, насколько я знаю, как раз не хочет допустить разрушения гробницы, - удивленно поднял брови Бузрук-ишан.
– Надо внушить народу, что Хамза хочет разрушить гробницу, что он получил приказ из Самарканда от Ахунбабаева, - насупился хазрат.
– Очень важно, чтобы все поверили в это.
Только тогда народ поднимется на защиту ислама. А разрушат гробницу люди нашего славного Нормата-курбаши. Вам всем на это время придется уйти в горы. Я тоже буду находиться в горах.
Когда все будет окончено, вернемся обратно... Во время военных действий никого из нас, кроме Гиясходжи, не должно быть в Шахимардане.
– Мой хазрат, - поинтересовался Бузрук-ишан, - кто будет у нас главой нового государства?
– Наше новое государство будет возглавлять достойный человек. Кандидатура еще не намечена, но я думаю, что это будет верный слуга ислама.
– Хазрат, - спросил Гиясходжа, - а где Алчинбек Назири?
Миян Кудрат вздохнул.
– Я не хотел раньше времени говорить вам об этом, но, видно, придется сказать. Сегодня ко мне прибыл гонец из Коканда от моей семьи. Он привез печальную весть...
Все напряженно подались вперед.
– Алчинбек Назири арестован. В последнее время он слишком дерзко бросал вызов судьбе и рисковал там, где можно было бы обойтись без всякого риска. Аллах наказал его. Все в этом мире происходит с божьего ведома.