XX веков спустя
Шрифт:
– А что ты там устроил?
– Да ничего особенного. Решил прыгнуть на пятьдесят метров и не удержал стабилизацию.
– А до этого на ней не ездил? И сразу? – задаёт риторические вопросы другой парнишка, мой тёзка. – Ну ты реально рисковый!
А лихо усмехается:
– Ты только барыне не рассказывай. Засмеёт.
Смотрю на него с немым вопросом и он поясняет:
– Знаешь как она тут гоняет и какие фортели выделывает?...
Какое-то время мы обсуждали мою тётю, её стиль вождения и я вдруг, неожиданно, открыл её совсем с другой стороны. Оказывается она та ещё сорвиголова! Тогда понятно, почему она ввязалась
– А пошли к дядьке? Он вечно там что-то перебирает, вот и посмотришь всё вживую.
– Да ну тебя! – выдохнул Вадька. – Опять припашет к работе!
– Да куда он припашет, ты ж не в штате, – возразил Лёша.
– Да всё равно припашет! Ты чо, дядку своего не знаешь?
– А если и так, всё одно интереснее, чем тут лясы весь день точить. Да и за работу он всегда платит. Тебе деньги не нужны?
– Ну и иди! – отмахнулся Серый. Видать, хоть Лёха и был тут лидером, но в вопросе посещения гаража остальная компашка всегда была у него в оппозиции.
– Ну и сидите тут, – обиделся Лихо и ткнул меня кулаком в плечо: – Что, Серый, пойдём?
И мы пошли. Путями, как говорится, неизбитыми: какими-то задворками, подворотнями тёмным подземным лазом – и откуда на этом пятачке такое собрали? – вскоре вышли во вполне приличный подземный ход, а там и до гаража недалеко. Так я снова оказался в том самом зале, где мы с тётей вынырнули всего-то позавчера.
– О! Как раз чего-то делают! – шепнул мне Лёха. – Ты только тихо и не лезь никуда, а то отлает, не посмотрит, что ты барин. Он как-то и барыню отлаял, сам видел!
Однако дядя Макар, который в этот момент занимался техобслуживанием того летающего блюдца, на котором тётя Лиз привезла меня сюда, нас заметил:
– Лёшка! Опять тут, Лихо ты бродячее! Снова поработать захотел? И даже помощника привёл?
– Ага! – радостно откликнулся Лёха.
– Ну и кого привёл? Давай, знакомь!
– А это барин молодой, Серёга зовут, – Лёшка оставался всё таким же радостным. – Представляешь! Он в Благовещенске учился в ремесленном, как раз по твоей части.
– Наслышан, наслышан... Ну здоров будь Сергей Пантелеевич – внешне приветливо, но на самом деле с некоторым напряжением ответил дядя Макар и пожал мне руку. А после рукопожатия посмотрел на меня с хитрецой и спрашивает на стоящий посреди гаража знакомый мне аппарат: – Если по нашей части учился, то что это за машинка?
Подгруженная мне память услужливо подсказывает: Лада "Малина", но я прикусил язык. Слишком уж очевидный ответ. Смотрю внимательно на открытые всем миру потроха и:
– Так это же "Тёрн"! Только вместо брони у него гражданская обшивка!
– Ха! Гражданская! – усмехается мастер Макар. – Ты подойди и подними её!
Я хватаюсь за снятую панель и чуть не роняю её на ногу. Против воли вырывается:
– Ну нифига себе!
Макар довольно улыбается:
– То-то! Это у него броня такая! А ты ничего, соображаешь. Ладно, барин, стой в сторонке, смотри, но руками не лезь. И без обид, я и выпускников-то из ремесленного только через пол года к работе допускаю, а до того только смотреть.
– Хорошо, – соглашаюсь я, – А как вас по
– Макар Макарыч... Можешь просто Макарычем звать, меня все так кличут.
Отхожу к стеллажам с запчастями, смотрю как споро работают техники и потихоньку таскаю сведения из подгруженной мне памяти: Лада "Малина" – гражданский транспортный антигравитационный глейдер экранного типа, то-есть способен "скользить" над поверхностью на высоте от полуметра до полутора метров, выпускает его Волжский завод антигравитационной техники (ВЗАТ, но если вдруг кто-то решится заменить последнее "Т" на "Д" – очень быстро получит вызов на дуэль от всех князей Тольятти, был уже опыт). Лада "Тёрн" – военный вариант "Малины", отличается тем, что у него вместо декоративных панелей установлена броня, есть генератор щитов и квантовые разрядники. Вот их-то я и опознал под снятой обшивкой. Ну и остальное, из этого проистекающее: генератор у него мощнее, антигравы сильнее, допускается ручное управление... ВЗАТ выпускает совершенно уникальную для современности технику – в ней совсем нет никаких биологических деталей. То-есть вообще! Из-за этого она заметно дороже прочих аналогов, но зато может неограниченно долго стоять на консервации, например, и ещё множество всяческих ништяков, которые заметно снижают затраты на обслуживание и ремонт. Поэтому почти вся продукция ВЗАТ идёт в Императорскую армию, на гражданку остаётся совсем немного.
А техобслуживание идёт своим чередом и Макарыч кричит:
– Так! РБ давай сюда новый, кто-нибудь!
РБ – распределитель баланса, главный управляющий блок глейдера. На "Тёрне", как и на "Малине" подъёмную силу создают три антиграва, размещённые треугольником (такая схема ещё называется "тройник"), РБ распределяет усилие между ними, тем и задаёт направление движения. Как в моё время на вертолётах[1]: чуть наклонить винт вперёд и вертолёт летит вперёд, так и в "Тёрне" – чуть уменьшить подъёмную силу на передднем антиграве, машина наклоняется вперёд, туда её и тянет. РБ-3 лежит рядом со мной, так что я решаюсь нарушить приказ Макарыча: вытаскиваю из памяти положенный регламент, согласно этому регламенту активирую блок, подключаюсь к нему со своего наруча (что-то типа веб-интерфейса) и запускаю диагностику. Упс...
– Макар Макарыч... РБ битый...
– То-есть? – возмущается мастер и подскакивает ко мне.
Вывожу ему интерфейс в голографическом виде, показываю: отклонения в некоторых параметрах. Вообще говоря, отклонения незначительные, в одном, даже в двух, допустимые, но когда такие отклонения есть у трёх и более параметров – блок считается бракованным. Макарыч смотрит на висящую перед ним картинку, потихоньку надувается, краснеет и орёт дурным голосом:
– Гришка!... – ой какой заворот! Я ж его не запомню, а так хочется записать! – Ты ж!... – и ещё заворот! Вот, что значит мастер! – Ну ка! Быстро ко мне, козлиная морда!
А меня тут словно что-то дёрнуло и я решил посмотреть историю этого блока. Вытащил через свой интерфейс накладную, сверил номера... И тут же мне вспомнилось, что из пяти моих предполагаемых сестёр две так и не родились, а одна умерла, едва её вынули из инкубатора... Я отошёл тихо в сторонку, приложил свой универсальный наруч к уху (ну что поделать, не умею я пока пользоваться этой связью чисто ментально!) и вызвал начальника охраны:
– Захар Георгиевич, – произнёс я очень тихо, почти шёпотом.