Я – борец! 2 Назад в СССР
Шрифт:
Мой взгляд скользнул по ученикам в поисках знакомых лиц и я его нашёл, в пятом ряду, в белом кимоно, с красным поясом стоял Володя.
— Ос, тренер, я могу прямо сейчас доказать что я достоин «красного» и с вашего разрешения дам бой любому на ваш выбор, или всем красным поясам по очереди! — произнёс я снова поклонившись, под вторую волну смеха.
Пусть видят, что я чту традиции, особенно товарищ капитан.
— Выбирай любого, и если ты его победишь, то заберёшь его пояс и сможешь тренироваться у меня вместо него! А он пойдёт в младшую группу, —
И отвесив еще один поклон, я указал пальцем на Вову. Видя как бледнеют его щёки, видя как расширяются его зрачки.
А в голове заиграла песня «Принцы вселенной» группы Queen, на английском конечно, но мой разум уже переводил её:
Я бессмертный, я голубых кровей, да, да!
У меня нет соперников, нету мне равных
Возьмите меня в ваше будущее!
Глава 18
Каратэ до и после
— Бонсан, са серУ! — выкрикнул тренер, и вся группа начала расступаться, сначала организуя коридор между мной и Вовой, а потом и достаточно широкое пространство для боя.
Каратисты хлопали по плечу своего товарища, говорили на помеси японского с русским: «Май гери чудан, а потом гьяку цуки джодан!» Я понимал этот язык, ничего нового они ему не советовали. Мол, пробей этому уроду в пузо ногой и ударь правой рукой ему в голову. Были там и интересные предложения: «Миди ашибарай и хидери маваши цуки джёдан» — подсеки, говорит, его правой ногой и заряди левый боковой в голову.
Судя по ажиотажу, в куртку переодеться мне не дадут, и я положил сумку у входа в зал и, пяткой о пятку стянул с себя обувь, чтобы тоже, как и соперник, остаться босиком.
— Сиай кумитэ! Бой проходит в стойке до падения, борьба запрещена, удары ниже пояса запрещены, удушающие и болевые запрещены! — скомандовал тренер, и я увидел, что рядом с ним стоит Игорь Смирнов, видимо, успел шепнуть сенсею, что я борюсь больше. Зачем это ему? Из экспериментальных соображений, видимо.
И вот я остался в одном костюме, босиком, снял даже часы. А напротив меня уже стоял в высокой левосторонней стойке красный пояс.
— Рей! — скомандовал тренер, и Вова нехотя, но поклонился мне. Сделал ответный жест и я. — Хаджиме!
И мы пошли по кругу, умышленно не форсируя бой и не занимая середину импровизированного татами.
— Кабзда тебе, борец, Аня теперь точно моя! — прошипел Вова.
— Ты дебил, если думаешь, что это так работает! — усмехнулся я.
— Чё, тогда пришёл?! — спросил он удивлённо.
— Лещей тебе раздать, потому что слишком много себе позволяешь!
— Либо дерётесь, либо идёте оба из зала вон! — прорычал тренер.
— Осс, — выдохнул я и шагнул вперёд.
Его нога ударила меня в область головы сбоку, но мои руки были на своих местах — тренировки с Димой приучили это тело держать их в верхней позиции, почти у висков. Боксёры держат их пониже, но в боксе и
Приняв удар на глухой блок, я вдруг понял, что Вова сегодня пойдёт домой без пояса. Бил он слишком очевидно по круговой траектории и слабо, не насквозь, как следует бить. И ещё этот крик «кияй» сегодня меня только веселил. А следом за ногой каратист выкинул в мой корпус руку, видимо, чтобы на втором ударе «цуки» добраться до моей головы. Однако я широко шагнул ему навстречу и выбросил в сторону Владимира правый оверхенд — удар, который должен, по идее, миновать защиту. Но защиты не было, был его удар мне в корпус. У нас это называется разменом: голова всегда ценнее тела, когда речь о малоунцовых перчатках или голых кулаках. Его удар в корпус я даже не почувствовал, а вот Вову от моего «овера» повело. Заплетающимися ногами он пытался удержать баланс, остаться на ногах, но тут уже пнул я.
Левый маваши, как каратисты говорят, «джодан» прилетел Вове прямо в голову и пронёсся насквозь, шаркнув по части выше линии ушей. Я это подсмотрел у хорвата Мирко Филиповича в каждом из его боёв. И тело каратиста, одеревенев, рухнуло на бок.
А я обернулся и пошёл к своей сумке, чтобы наклониться и достать из неё белый пояс.
— Э, щегол, ну-ка со мной попробуй! — выпалили мне в спину. И, повернувшись, я увидел, что ко мне идёт тот самый чёрный пояс, что стоял в первом ряду.
— Сенсей, — проговорил Игорь.
— Яме! — скомандовал учитель.
— Чё ямэ? Я не для того за Родину в Афгане два года провоевал, чтобы у меня на глазах моего брата били! — прорычал он шагая ко мне, но на его пути возник Игорь.
— Ты за языком следи! — отреагировал Игорь на его нападки на авторитет тренера.
Каратисты встали напротив друг друга, а я просто пошёл к Вове и, наклонившись, снял с него красный пояс, взамен бросив на грудь тому свой белый.
— Ты сыкло! Я тебя на улице найду! — высказался чёрный пояс в мой адрес.
— У меня к тебе претензий нет, но если хочешь, можем подраться, с разрешения сенсея, конечно! — кивнул я.
— Добро, — кивнул тренер, — а за твою дерзость, Пётр, ты после боя сделаешь 500 отжиманий.
— Осс, — проговорил Пётр с усмешкой.
— Сенсей, с чёрным поясом я могу драться только без правил, — произнёс я, смотря на учителя в секции, и, получив кивок, взглянул на полные ненависти глаза Петра. Тем временем Вова пришёл в себя и начал громко выть, чем поверг в ступор новичков в секции.
Что ж, и такое бывает, когда пробуждаешься от нокаутов…
Не отводя взгляд от Петра, я повязал на себя красный пояс его брата.
— Без правил тебе же хуже, — прорычал он.
— Без правил у тебя шансов нет, афганец. — покачал я головой, держа руки нарочито опущенными.
Если правда служил и воевал? За это респект и низкий поклон тебе! У меня в прошлой жизни это было, у Медведева Саши ещё предстоит, скорее всего, тоже не миновать афганской компании. Так что, Пётр, мы с тобой почти коллеги. А морду я тебе набью просто потому, что ты хочешь набить мне!