Я - борец! Назад в СССР

Гудвин Макс

Я, Генка, Аня и Женя спускались вниз и проходили мимо тех самых досок, на которые мы уже и перестали обращать внимание. Но я, так как, думал об этом, всё-таки бросил взгляд в сторону. На доске почёта над табличкой «Александр Медведев» почему-то исчезла моя фотография. Причём сорвана небрежно, без зачистки с доски почёта канцелярского клея. Понятное дело — могли и специально снять, но тогда бы сняли и табличку с фамилией и клей зачистили.

И мой тревожный мозг, который не дал мне сегодня уснуть, выдал неутешительный вердикт: фото не просто

кто-то снял. А снял для кого-то, кому нужен пример того, как я выгляжу. И хоть бы это оказалась какая-нибудь стеснительная девочка — «сталкер» — тайно влюблённая и решившая забрать себе мою фотку. Однако я был склонен предполагать худшее.

Что ж, быстро работают пацанчики! Теперь у казацких или тех, кого за мной направили, есть моя фотография…

Глава 26

Слово комсомольца

Снова КПП, снова автовокзал на станции Колодезной.

Мы перемещались между этими точками со студенческим смирением и юношеским упорством, под непрерывный девичий смех. Женя, кстати, была одета почти так же, как Аня — только цвета другие: жёлтый верх, зелёный низ, и немного выцветшие. Гена широко улыбался и без остановки шутил, поддерживая настроение. Кажется, я наконец понял его жизненную философию и перестал мучить требованиями о посещении ежедневных тренировок. Парень ходит к Кузьмичу три раза в неделю — и ладно. Не всем же быть чемпионами…

Время было без четверти четыре, а нам ещё предстояло купить билеты на автобус до Воронежа. В том же бодром духе мы зашагали в здание автовокзала и встали в очередь. Ничего здесь не изменилось с моего последнего проезда — разве что лица. Люди были другие, но с тем же привычным недовольством в глазах. К счастью, дело не дошло до открытого бунта: вторая касса открылась как раз вовремя, и очередь ускорилась в два раза.

Пока мы ждали, я краем глаза заметил, как один из таксистов, кучковавшихся во дворе вокзала, отделился от своей троицы и направился к таксофону. Бросив в монетоприёмник две копейки, он приложил трубку к уху, облокотившись на стекло будки.

Всё это не имело для меня никакого значения — ровно до того момента, пока его блуждающий взгляд не нашёл меня сквозь широкие вокзальные окна. Пара коротких фраз — и он положил трубку, возвращаясь к своим.

Паранойя это или нет, но лупить таксиста при всех, выворачивая его карманы в поисках своей фотографии, — не лучшая идея. Мало того что скандал, так ещё и с вызовом милиции. Забавно будет, если он вообще ни при чём. Но на всякий случай будем считать, что здесь каждый работает на врага.

Могли ли ему вручить моё фото и сказать: «Увидишь этого парня на вокзале — звони по такому-то номеру»? Вполне. Всё равно он тут целыми днями торчит.

«Ну что ж, поиграем в вашу игру, недоделанные вы „гангстеры“», — подумал я.

— Девчонки, подержите очередь, — бросил я, — Ген, на пару слов.

И отвёл товарища в сторонку, ближе к туалету.

— Слушай, у тебя не будет пятёрки до зарплаты? — сразу спросил он.

— Братан, ты хочешь сказать, что везешь Женю в Воронеж вообще без денег? —

удивился я.

— А как я ей откажу? — пожал плечами Генка.

— Это эпик-фейл, — покачал я головой.

— Чего? — не понял он.

— Провал, говорю.

— Ну, у тебя же оставались… — взмолился товарищ.

— У меня-то оставались, но чем питаться будем до ЗП? — спросил я.

— Да придумаем что-нибудь.

— «Что-нибудь» — это рожки без масла, да? — усмехнулся я.

— Ну, а чем не еда?

— Короче… — Я полез в карман и вытащил две пятёрки и трёшку. — Это наши последние деньги — тринадцать рублей. Обратно либо автостопом, либо быстро-быстро отдыхать, чтобы успеть на электричку.

— У меня тоже есть четыре с полтиной, — обрадовался Гена. — Так что на обратную дорогу хватит.

— Ладно, слушай. Сейчас едем в Воронеж, но я высажусь раньше. Встречаемся в горсаду.

— Зачем? — Гена искренне не понял.

— Мне по пути надо кое-куда заскочить, не хочу вас таскать туда-сюда.

— Кое-куда, туда-сюда, всё еще не понятно, но ладно. — Он кивнул, и я сунул ему в ладонь пятак.

— Теперь у нас поровну денег, — сообщил я ему.

— Я отдам, — пообещал Гена.

— Да забей, не в деньгах счастье.

— Вот такой Медведев мне нравится!

— Тот, что снова не считает деньги? — я усмехнулся, и мы вернулись к девчонкам.

В жёлтом автобусе мы расположились сзади, успев урвать сидячие места, там, где больше всего укачивает. Девчонок посадили вперёд, а сами сели позади. Они Аня и Женя были такие смешные и весёлые, веселился и Гена, а меня медленно накрывал адреналин, плюс немного начало потряхивать, так всегда бывает, когда идёшь на бой, особенно на бой сложный, с превосходящим противником и лучше экипированным. На моей стороне первый ход, на моей стороне и то, что встречать меня будут в людном месте, а значит, всякие дистанционные орудия труда типа цепей и палок просто не будут привезены в Воронеж. Но ножи, заточенные спицы от мотоциклов и кастеты никто не отменял.

Спрашивать, как с гада, могут начать сразу на вокзале, а могут отвести за угол ближайшего дома и там предъявить. Будет ли у гопоты огнестрел? Ну, надеюсь, что нет. В любом случае, обо мне они знают больше, чем я о них, вероятнее всего, они слегка так офигели, когда им порассказали о моих последних приключениях. Но делать нечего, предъява о потерянных деньгах кинута, назад сдавать нельзя — потеряют авторитет, и теперь они группой, скорее всего, ждут меня на автовокзале или, не дай бог, на первой остановке в Воронеже, чтобы ссадить меня с автобуса.

Чего мне не хотелось бы, так это впутывать девушек и Генку. Значит, делаю первый ход! Белые начинают и выигрывают! Сегодня за белых будет играть спортсмен, комсомолец, неудавшийся техник, бывший алконавт и разгильдяй.

В голове прозвучала фамилия и имя, как будто её объявляет коверкая диктор американской лиги UFC: Халиксан-н-ндр-р-р Мхед-уеде-у!

— Девчонки, Ген, я скоро! Встретимся в горсаду, — произнёс я вслух и, подойдя к водителю автобуса, попросил меня высадить.

— На остановке, — грубо ответил мне водитель.