Я буду любить тебя вечно
Шрифт:
— Нашел, но не думаю, что это как-то может помочь, — присаживаясь напротив и, сложив на столе руки в замок, продолжает начальник СБ.
— Не юли, — захлопнув крышку ноутбука, впиваюсь взглядом в Саныча.
Сомневаюсь, что бывший офицер спецгруппы, которая по-прежнему является в стране самой засекреченной и занимается выполнением заданий свыше, ничего не нашел.
Персонал, который принимал участие в родах, можно считать, испарился. Кто-то вышел замуж и уехал заграницу, оборвав все контакты не только с друзьями, но и с родственниками. Кто-то
— Саныч, прости, но я не верю, что ты ничего не нашел, — произношу, запуская руки в волосы и отчаянно вздыхая.
— И правильно делаешь, — усмехнувшись, продолжает доклад, от которого у меня волосы дыбом встают. — Уборщица. Бабушке уже далеко за семьдесят, и поговаривают, что она маленько чокнутая. Но коль нам нужна любая ниточка, чтобы зацепиться хоть за что-то, я решил с ней побеседовать. Оказывается, тридцать лет назад там рожала ее единственная дочь. Девушка умерла во время родов, а вот ребенок остался жить. Правда, бабушке сказали, что не успели спасти никого. В этом же роддоме рожала местная фифа, жена владельца хлебопекарного завода. И что ты думаешь?
— Ребенок жив? — удивленно вырывается у меня, прежде чем я успеваю понять масштаб катастрофы.
— Да, именно так. Но к чему вся эта история? Со слов бабушки, лет так двадцать назад она была в городе и видела точную копию своего старшего брата. Брата, который погиб в автокатастрофе еще в двадцать лет. Именно тогда старушка и начала подозревать, что в роддоме что-то не так. Но кто ее будет слушать? Правильно, никто. Дело даже заводить не стали.
— То есть ее внук жив, но живет с чужими людьми?
— Именно так. Та женщина боялась, что муж ее выкинет, и просто купила парня. Вот отчет, — в руки попадает опись имущества покойной заведующей отделением родильного дома. — Несколько квартир и небольшой автопарк, плюс учеба за границей для детей.
— Вика? — горло першит, причиняя адскую боль, но Саныч все прекрасно понимает.
Алена Брониславская, согласно документам, родила вполне здоровую и живую девочку.
Ниточка, такая долгожданная и такая хрупкая, наконец-то нашлась. У меня появился шанс распутать этот злосчастный клубок обмана. Страшно представить, сколько родителей продолжают воспитывать не своих детей. А еще страшнее вообразить сколько стоит жизнь маленького ребенка.
— Мне дальше продолжать работать? — вырывает из раздумий голос СБ-ка.
— Нет, пока нет. Есть у меня одна версия, и мне хочется верить, что на ней все и закончится.
— Хорошо, если что, зовите.
Саныч покидает кабинет, оставляя меня одного с вопиющими мыслями, что крутятся в голове, словно ужасающий аттракцион. Очень хочется верить, что у такого кошмара нет срока давности, и все виновные будут наказаны. Я лично в этом буду принимать участие, если только моя догадка подтвердится.
— Алло, — доносится сонный голос Артема, заставляя меня злиться.
Я, значит, сижу и жду, когда это невероятное
— Надо встретиться, — произношу, чуть ли не скрипя зубами от досады.
— Минуточку. — Слышится шелест бумаги, и собеседник уже бодрее произносит: — Могу уделить вам время на следующей неделе. Как раз после обеда будет свободный часик, — выводит из себя, как никогда раньше.
— Немедленно! — рявкаю, сбрасывая звонок.
Говнюк, полностью отбившийся от рук.
Если бы я не знал о его достижениях, если бы не видел ту трагедию своими глазами, ни за что бы не поверил, что этот парень — балагур по жизни. Чертова маска, что он приклеил на свое лицо, не в состоянии скрыть от близких боль, которая до сих пор таится на дне его глаз.
Резко рухнувшие планы на жизнь перевернули мир молодого целеустремленного парня и заставили забросить на антресоль безумную идею о кругосветке за девяносто дней. Его мир словно рухнул, и это чертовски хреново. Хреново, что он не в состоянии смириться с потерей и найти себя в чем-то новом.
— Привет. Помощь твоя нужна, — произношу, как только слышу бодрый голос Лехи.
— Слушаю.
— Направь ко мне малого с поручением, — выпаливаю, прикрывая веки и отчего-то боясь отказа.
— С любым? — до слуха доносится хрипловатый смех друга, и я понимаю, что Артем допек не только меня своим гонором.
— С любым.
Глава 36
Утро встречает головой болью, и даже таблетка не в состоянии с ней справиться. А осознание, что я полночи глаз не сомкнул, все это время посвящая предстоящей встрече с Арестовым-младшим, только снижает и так хреновое настроение.
Быстро ополоснувшись в душе и собравшись, подхожу к Вике, что продолжает спать, забавно свернувшись калачиком. Улыбка сама расползается по лицу, когда я наблюдаю за ней. Уткнуться носом в колени и свернуться в позу эмбриончика — ее любимая поза для сна, когда меня нет рядом. Наклонившись, дарю нежный поцелуй в щечку, невольно вызывая на ее лице улыбку.
— Уже уходишь? — бормочет сквозь сон, все так же не пытаясь открыть глаза.
— Да, уже пора, — на прощание провожу костяшками пальцев по щеке и покидаю комнату.
Прошло несколько дней, а я все никак не могу собраться с духом и рассказать о случившемся.
Боль потери, которую ей довелось пережить, заставляет прикусить язык и молчать до последнего. С каждым днем внутри у меня осадок становится все больше и постепенно перерастает в ненависть к самому себе. Молчать становится все сложнее, а говорить немеет язык. Какой-то замкнутый круг получается.
Я знаю, все изменится, как только все карты в колоде будут раскрыты. Виновные будут наказаны, хоть и не все. Но для меня это не столь важно. Единственное, что меня волнует, — так это возможная дочь.