Я буду твоим единственным
Шрифт:
Пульс скоро выровняется. Это временный бунт организма. Здравый смысл разгонит демонстрацию взбесившихся чувств.
Должен разогнать, вот только этого не происходит. У Полины снова получилось меня удивить.
Глава 21
Полина
Мы одеваемся и уже на пороге замираем, чтобы напоследок оглядеть номер. Не забыли ли что-нибудь?
– О боже, трусы!
– восклицаю я и срываюсь в ванную под громкий смех бывшего мужа.
– Ничего смешного!
– возмущаюсь, слегка краснея. Илья шел мыться после меня, поэтому я их тщательно
– Остальное твое белье на тебе?
– спрашивает он с усмешкой.
Я хмурюсь, и он притягивает меня к себе. Легонько целует в щеку.
– Спасибо за потрясающий вечер, Полина, - ловит мой взгляд.
– Я надеюсь, тебе понравилось?
Он, конечно, имеет в виду секс, ужин и объятия. В который раз об этом спрашивает, выдавая себя с потрохами. Он очень хочет мне нравиться.
– Да, конечно. Знаю, что выгляжу подавленной. Это потому, что попала сегодня в эмоциональную мясорубку. Мне нужно поспать, голова тяжелая. Очень много всего случилось за этот вечер.
Хватка его рук становится крепче, и я обнимаю его за шею. Это не страсть, не похоть, не безумие. Лишь акт поддержки. Когда один человек видит, что другому тяжело, - испытывает естественное желание помочь или поддержать. Данная потребность живет внутри нас и называется человечностью или эмпатией.
Я закрываю глаза. Он держит меня за талию.
– Почему ты так и не вышла замуж?
– спрашивает он.
– Я не верю, что за тобой не ухаживали.
Я прыскаю, но он серьезен.
– Пожалуйста, скажи мне. Дай мне хоть что-нибудь, за что ухватиться, - продолжает Илья.
– Пошли, расскажу по дороге.
Мы спускаемся вниз, идем к уже прогретой машине. На улице приятно пахнет хвоей, а еще здесь очень тихо. Наверное, поэтому так хорошо думается.
– Был у меня один парень, - начинаю я, когда наша машина выезжает на трассу.
– Добрый, порядочный. Стоматолог. Он все время спрашивал, как у меня дела на работе. Однажды я ему честно все рассказала. В красках! На меня еще Рубанов в ту ночь сорвался, но он не со зла. Стояли на аневризме аорты и не спасли человека. Мой парень расстроился и заявил, что я испортила ему настроение на весь вечер. Иногда я себя чувствую шпионом, который должен молчать о том, что видел на службе.
– Зуб — не орган, стоматолог — не врач, - выдает Ветров студенческий прикол.
– Слабак.
Я не была студенткой медвуза, но некоторые шутки, разумеется, знаю. Эта — старая, но мне все равно смешно.
– Куда уж ему до тебя, - делано вздыхаю, открыто иронизируя.
– Поля...
– он произносит мое имя другим тоном. Я понимаю, что переключается на наш серьезный разговор о Жене. Шутки — это хорошо, но вечно за ними прятаться не получится.
– Я знаю, знаю, - быстро перебиваю и отворачиваюсь к окну. Там давно темно, но я с ожесточением разглядываю пейзажи.
– Мне нужно время.
Потому что мне трудно! Очень! Я понимаю, что ребенок ни в чем не виноват, что он просто есть. Живет и хочет любви. Мне ли не знать? Я вспоминаю те фотографии, где мне два года, а моей сестре Мие - пять. Отец нам дарит букеты и целует в щеки. Восьмое марта, я плохо понимаю, что происходит, мне ведь всего лишь два года! Просто чувствую, что меня любят.
Но я не могу взять и проигнорировать тот факт, что
А потом это все холодное, чужеродное зазвенело внутри, растрескалось и в бездну отчаяния рухнуло. В колючие осколочки превратилось. Следом этот мусор гореть начал. Думаете, лед не горит? Еще как. Под копытами Всадника ревности он в пыль сначала превратился, а потом вспыхнул, словно сухая трава по осени.
И только мысли... Я, клянусь, картинки в голове видела, как Илья смотрел на округлившийся животик другой женщины, чувствовал ладонью пиночки. Все эти УЗИ, опять же, нервные, волнительные. Не со мной. Потом переживал на родах — а он переживал, я могу себе только представить, как сильно! Роды — для него нечто непредсказуемое, событие повышенной опасности. Если стоматолог для Ветрова — не врач, то акушер — волшебник.
Потом он держал на руках своего сына. Я так поняла, что в тот момент ее с ним рядом не было. Матери Жени. Но и меня тоже не было. Он прошел через все это один.
Он очень многое впервые пережил без меня. Я поджимаю губы, чтобы не начать ими шлепать, ведя мысленные диалоги с самой собой.
Ну что ж.
Блть! Блть! Ну как так-то?! Сколько на меня еще свалится в этой жизни?! Кричать хочется и ногами топать.
Я совершаю медленный вдох-выдох и беру себя в руки. Убираю волосы за уши, принудительно расслабляюсь.
Что ж теперь жалеть о прошлом? Что было, то было.
Жизнь — это череда наших собственных решений. Мне придется принять еще одно.
Но не сегодня. Я, конечно, сильная девочка, но не настолько.
Я быстро и по возможности незаметно вытираю слезинки со щек и бросаю на Илью взгляд. Он серьезный, а в темноте будто даже мрачный.
Задумался о чем-то своем.
Очень много ярких событий в его жизни случилось без меня.
Но ни одно из них меня не затмило.
Я понятия не имею, как он жил все эти годы. Ясное дело, информация, которую он давал своей матери, была тщательно отфильтрована. Я понимала, что он встречался с женщинами. Но в итоге он здесь. А я... я ведь тоже пыталась и не раз. Просто не смогла. И ломать себя не стала. Думаю, ему даже в голову не приходит, что за пять лет я так ни с кем не решилась. Может, дура. Кто знает?
– Илья, пока едем, расскажи мне о ней.
- Поля... — его голос звучит надломленно. Это меня немного пугает.
– Мне безумно жаль, что у нас все вышло неправильно.
– Ну что теперь уже.
– Родители были против моего возвращения. Отпустил девушку — живи дальше. И я с ними согласен, но... Тянет меня к тебе. Всегда тянуло, и я абсолютно точно уверен, что это не пройдет. Когда я узнал, что у меня будет ребенок, я сразу понял, что мосты сожжены. Припереться к жене с младенцем на руках, - он качает головой.
– Так себе подарок к примирению. Но шло время. Жека родился, а жизнь продолжилась. Быт более-менее наладился. Я больше не обреченный инвалид, у меня есть профессия, деньги, возможности. Женя любит няню и с удовольствием проводит с ней время. Аня... она такая, домашняя. Знаешь, у нее все время какие-то стишки-потешки. А я продолжал думать о тебе. Скучать. Было бы глупо не попытаться. Как ты считаешь?