Я буду твоим единственным
Шрифт:
Нам или сходиться, или не работать вместе. Если он с такими вот заявочками.
– Я пришла сказать, что не могу поехать с тобой на обед. У меня много работы. Ашотовна сегодня бушует.
Илья бросает взгляд на часы.
– Я тебя отвлек на одиннадцать минут.
– Прости. Я правда очень хочу. Приходи вечером на чай. Я же дежурю сегодня, булочек вкусных принесла.
Он смотрит на меня, потом медленно кивает.
Неужели приедет снова? Женю искупает, уложит и ночью на мое дежурство заявится, как все эти месяцы. Где силы берет только?
Глава 28
Илья
Смотрю,
Руки над головой переплетает, бедрами плавно двигает. Пздц.
Мы в модном ночном клубе, сегодня вечер пятницы, впереди два выходных. Я женат всего четыре месяца и чувствую себя самым везучим человеком на свете.
Полина танцует. Мы отмечаем день рождения подружки моего приятеля, но в действительности именинницу знаем плохо. Я уже успел забыть, как ее зовут, да и вряд ли узнаю в лицо завтра. Мы с женой, скорее, воспользовались законным поводом вырваться из дома и повеселиться. Три шота подряд, и она отправилась покорять танцпол.
Вообще никого не замечаю вокруг. Сижу у барной стойки так, чтобы видеть именно Полину. Девушка красиво двигается под музыку, на ней короткое платье. Волосы распущены. Она безумно хороша. Настолько, что я начинаю поглядывать на часы, в ожидании, когда уже поедем домой.
– Илья, это Макс, - слышу голос Игоря, моего приятеля и по совместительству парня именинницы. Игорь кивает на человека, стоящего рядом.
– Макс тоже учился в Питере, сейчас работает в частной клинике. Вы с ним не пересекались?
– ударяет меня по плечу, дескать, общайтесь.
– Макс, это Илья, я тебе о нем рассказывал. Будущее нашей травматологии.
Я протягиваю руку, с трудом отрывая глаза от Полины. Знакомлюсь.
В ходе короткой беседы выясняется, что мы и правда проходили ординатуру в одной и той же больнице, только в разное время. Он старше на шесть лет. Его тоже после окончания учебы направили хе* пойми куда почти на пять лет. В общем, находится много общих тем.
Минут пятнадцать мы болтаем, вспоминая годы учебы.
– О, а ты проходил у Берестнева тест на долбае*а?
– спохватывается Макс.
– Или он отменил его к тому времени?
Я моментально понимаю, о чем речь, и смеюсь в голос.
– Не отменил! Это ж его главная фишка. Проходил, конечно.
За это мы выпиваем по стопке текилы.
– Прошёл?
– задает вопрос Макс, прищурившись.
– Да. А ты?
Так, тест на долбае*а по Берестневу. Рассказываю. Это когда ты после меда приходишь учиться уже на хирурга. Ошалевший от счастья и всего вокруг происходящего. Первая операция. Стоишь и смотришь, сжигаемый изнутри восторгом от атмосферы и осознания собственной крутости. За плечами шесть лет учебы, диплом, знания... В какой-то момент Берестнев поднимает глаза и говорит:
– Продолжай.
Ни с того ни с сего тебе вдруг вручают два конца нитки, торчащих из раны живого человека и требуют завязать узел. И ты понимаешь, что реальная работа
Первый узел — это еще пол беды. Самое сложное — второй. Если он получился хорошим, дальше расслабляешься.
Если вяжешь качественно и быстро, то сможешь делать это и дальше. А если начнешь тупить и медлить — мои поздравления, то долбое*. В следующий раз тебе предложат попробовать месяцев через шесть-восемь.
– Да, разумеется, - отвечает Макс, слегка помедлив.
Мы опрокидываем стопки. Я снова смотрю на Полину. Начинается новая песня.
Узлы мы со Славиком начинали вязать еще в школе по книжке. Сейчас с этим проще — куча обучающих роликов на ютубе. Половина из которых, правда, полная хе*ня, но есть и в общей массе и пара десятков вполне приличных. В студенчестве я тренировался шить чуть ли не ежедневно, и к ординатуре делал это отлично. Как же я болел хирургией! Много-много-много часов на нее потратил без сожаления. Большую часть своей жизни.
К Полине подходит какой-то мудак и начинает пытаться флиртовать. Она отворачивается, я напрягаюсь.
– Красивая девица, - говорит Макс, прослеживая мой взгляд.
– Заметил, как ты пялишься. Мой тебе совет, лучше поспеши, а то уведут.
– Это моя жена, - говорю я, приподнимая руку и показывая кольцо на пальце.
Слезаю с высокого барного стула, потому что этот придурок на танцполе не понимает «нет» и снова пытается приобнять Полину. Та останавливается, что-то говорит ему резкое и надменное. Показывает свое кольцо на пальце. Быстро разворачивается и идет в мою сторону. Я уже сделал несколько шагов навстречу. Раскрываю объятия.
Придурок следует за ней, но осекается, напоровшись на мой взгляд. Проваливай, иначе пздц тебе.
Он мешкает, сомневается. Тем временем Поля обнимает меня, а я прижимаю ее к себе. Она целует меня в шею, потом приподнимается на цыпочки и тянется к губам. У ее помады какой-то ягодный приторный вкус, но мне нравится. Всё в ней нравится.
– Всё хорошо?
– спрашиваю я, обеспокоенно.
– Да, привязался вот. Я ничего не делала плохого, просто танцевала.
– Я знаю. Не бойся, я присматриваю.
– Больше не хочу танцевать.
– Предлагаю еще выпить и отправиться домой.
Она кивает. Продолжает обнимать меня, когда мы возвращается к барной стойке. Я забираюсь обратно на стул, и она устраивается у меня на коленях. Все время обнимает, ластится. Мы с Максом травим байки с учебы, и она смеется с голос.
Она так естественно и органично вписывается вот в эту среду — красивая, яркая. Вокруг толпа расслабленных молодых людей. Веселье, смех. Я здесь, конечно, чужой. Да и не не пью обычно, это сегодня у меня выходной. Зимний сезон травматологов в этом году особенно насыщенный. К концу я января я тупо устал и позволил нам отрыв. С трезвой же головой в подобных заведениях находиться дольше получаса невыносимо.