Я буду твоим единственным
Шрифт:
– Блин, как я поеду в отпуск? Я же буду скучать вот по этому, - говорю растерянно.
– Откажись, - отвечает Илья.
– Отмени всё. Зачем тебе куда-то ехать без меня? Признай уже, что у нас роман. С перспективами, - нахально улыбается.
– Я... не знаю, надо подумать, - теряюсь.
– Нина дни считает. Мы забронировали крутой отель за полгода. Всё включено.
– У меня невероятный член. Не забыла?
– Илья! Забудешь тут, когда он все еще во мне, - пьяно улыбаюсь я. А потом представляю, что две недели буду без него. И начинаю
– Илья, как твои руки?
– спрашиваю вдруг.
– Что?
– не понимает он. Хмурится. Слегка приподнимает меня и просовывает руку между нами, чтобы придержать презерватив и безопасно выйти из моего тела.
– В ту ночь, когда на Веру напал пьяный в приемке, я видела у тебя в кабинете пачку от обезболивающих. Я подумала... Они не твои? Ты недавно рассказывал в сестринской, как восстанавливался после второй операции. У тебя столько месяцев на это ушло... почти год! И я подумала... вдруг... а спросить неудобно. Я никому не говорила, даже Вере.
– Все нормально, - смягчается он.
– Иногда руки действительно болят, но больше на погоду, когда она резко меняется. Или из-за морозов. Я увидел, что по прогнозу стабильная плюсовая температура, и выбросил пачку. Ты ведь помнишь, что я не храню дома лекарства.
– Помню. Только экстренный чемоданчик, - улыбаюсь, погладив его короткие волосы.
– Значит, в остальное время пальцы тебя не подводят?
– Нет, - отвечает он коротко. Потом аккуратно пересаживает меня на кровать и начинает одеваться.
– Я рада. Правда, - говорю искреннее.
– Но про обезболивающие лучше никому не рассказывай, - роняет он.
– Я поеду.
– В душ не пойдешь?
– Дома уже. Не успеваю них*ра.
– Ладно.
Я быстро натягиваю стринги и майку и отправляюсь его провожать в коридор.
– Не стыдно тебе приезжать в дом к одной женщине, когда пахнешь другой?
– решаю пошутить напоследок.
Илья поднимает на меня взгляд и снова хмурится. Я вижу между его бровей складку и замираю, пожалев о своих словах. Но уже поздно, за хвост их не схватишь, обратно не засунешь. Я произнесла, он услышал. Илья никогда на меня не злился и не ругался, я не ожидала увидеть его недовольство сейчас, после быстрого, но горячего секса. Он взрослый большой мужчина, статусный, я... мне тяжело противостоять его критике.
– Не шути так, пожалуйста, - произносит он не резко, но довольно сухо. И мне вдруг плакать хочется, хотя я и держусь.
– Очевидно, что я не могу обойтись без няни. И Аня делает для меня очень много. Она сидит с моим сыном, пока я занимаюсь сексом с тобой. Я бы не хотел, чтобы кто-то подкалывал нас с ней по поводу близости. Это неуважительно и по отношению к ней, и ко мне.
– Нет, я... не в этом смысле, - саму аж в пот кидает. Неуютно. А еще я впервые ревную его к ней. Адски сильно.
– Она ни разу не сделала ничего, что выходило бы за рамки отношений работник-работодатель. И я
Он отворачивается, и у меня сердце замирает. Он уставший. Просто нервы сдают. Уверена, он это несерьезно.
– Да я поняла, поняла. Больше не буду. Незаменимая Аня — наше сокровище, - скрещиваю руки на груди.
Он подходит, целует меня в щеку.
– Откажись от Турции. Нафиг она тебе нужна. Оставайся. Будем на дачу ездить. Вместе мебель выберем в новую квартиру. На твой вкус. Поучаствуешь в переезде. Хочу отметить первый день рождения Жени уже в своем жилье. Я помню, ты любила детские праздники. Украсим квартиру шарами, закажем торт. Всё, что только захочешь. Да хоть аниматоров толпу наймем! Хотя, Жеке пока на них пофигу. Ну и ладно, сами развлечемся.
– О. Я... подумаю. Илья, пока не обещаю, но подумаю.
Глава 31
Полина
Неприятный осадок после вчерашнего разговора о няне Ане удалось заесть эклерами, которые Илья привез к завтраку.
Я не знала, как вести себя с ним утром, но он зашел и улыбнулся, как ни в чем не бывало, и я улыбнулась в ответ. Илья, бесспорно, стал намного жестче с тех пор, как мы расстались. Может, дело в возрасте или в обстоятельствах, с которыми ему пришлось столкнуться. Но если ему что-то не нравится — он не считает нужным это скрывать. Нет, он не агрессивен. Напротив. Становится будто сухим и отдаленным. Его и так разговорить сложно, а тут и вовсе закрывается! А для недолюбленной с детства девочки равнодушие — самое страшное.
К этому, наверное, можно приспособиться. Или научиться противостоять. Есть еще вариант — постараться его смягчить хоть немного. Но это если получится. Раньше он таким не был, и я не могу быстро сообразить, как себя вести в таких ситуациях.
– Поедем?
– спрашивает он. Неделя пролетела пулей, сегодня уже четверг.
– Да, конечно, - опускаю глаза.
– Что-то случилось? Ты снова поссорилась с Мией?
– спрашивает Илья.
– Нет. С сестрой всё хорошо. Теперь при каждом разговоре я вспоминаю, что у нее просто магическое мышление, и меня отпускает, - мягко улыбаюсь.
– Что тогда?
– он берет меня за руку, поглаживает пальцы.
Мы едем в лифте и смотрим друг на друга.
– Мне кажется, я тебя вчера обидела, неудачно пошутив про Аню. И меня это гложет.
– Про Аню? Нет, нисколько, - отвечает он. Смотрит на меня.
– А я тебя? Обидел?
Пожимаю плечами и опускаю глаза.
– Полин, я не специально. Устал за день и, может, вырвалось. Извини меня. Я не замечаю, когда перебарщиваю. Ты просто говори, что не так, хорошо?
– Ладно. И ты меня извини. Просто... Когда ты вот так за нее заступаешься, я чувствую себя лишней. У вас все налажено — режим, распорядок. Всё сладко да гладко. А я?