Я был аргонавтом
Шрифт:
Мы с Аталантой тоже сделали небольшой круг, решив на что-нибудь поглазеть. Ничего интересного. Узкие улочки, слепые дома, скучные люди, разбредающиеся с площади и отправляющиеся по своим делам.
— Поберегись! — раздалось сзади.
Мимо нас флегматично прошел мерин, запряженный в телегу, груженую корзинами с сушеной рыбешкой. Хозяин — усатый здоровяк в кожаном фартуке, шествовал сзади.
Аталанта лишь покачала головой, а потом, когда телега поравнялась с нами, ухватила горсть рыбешки, передала ее мне, взяла еще горсть, а когда владелец корзин попытался возмутиться, веско
— Не убудет.
Оценив лук и колчан девушки, а также ее спутника в странных доспехах, зато с мечом, абориген предпочел не связываться, а пошел дальше. Да и на самом-то деле, разве убудет, если взять пару горстей из огромной корзины?
Сушеная рыба шла, словно семечки, идти с ней веселее, и я даже пожалел, что у Аталанты слишком маленькая пригоршня.
Сами того не заметили, как вышли к окраине, где расположилось двухэтажное сооружение с колоннами. Не иначе, какой-то храм. А возле него стояло несколько наших товарищей, окруженных щебечущими девицами.
— Пойдешь? — кивнула воительница в сторону храма.
— А зачем? — не понял я.
— Так это храм Кипрогении. Разве ты не желаешь вознести хвалу великой богине вместе с ее святыми прислужницами? Иеродулы — жрицы любви.
Аталанта говорила об этом спокойно, словно о том, не стоит ли мне поесть или помыть руки, а я почему-то застеснялся. Все-таки, бежать сломя голову к прос... , нет, иеродулам, если рядом идет красивая женщина, как-то и неприлично. Понимаю, что здесь-то как раз это нормально, но пока ничего не могу с собой поделать. Да и недавнее прошлое сказывается. Русский учитель — облико морале.
М-да, какая простота нравов. А у храма стоят люди, которых я считал высокоморальными — вон, и Орфей тут, страдающий по потерянной супруге, и Асклепий. Неужели целитель не знает об опасности беспорядочных половых связей? Чтобы уйти от скользкой темы, спросил:
— А как ты поняла, что это храм Афродиты?
— А что тут понимать-то? — пожала плечами Аталанта-охотница. — Вон, приапы стоят.
И впрямь, около храма вкопаны в землю каменные столбы, изображающие детородные органы. А где сам Приап? Или он в землю закопан, выставив вверх лишь фаллос? А я-то решил, что это коновязи или что-нибудь в этом роде.
— Странно, — пожала плечами воительница. — Ты не болен, ты любишь женщин, а до ужина еще далеко. — Потом высказала предположение: — А, так ты так привязался к той маленькой богине, что не можешь смотреть на других женщин?
Я не стал говорить ни да, ни нет, сделав вид, что не понимаю, о чем идет речь. Меня заинтересовало другое:
— При чем здесь ужин?
А вот теперь Аталанта сделала вид, что не понимает меня. Но я ведь так просто не отстану.
— Асклепий что-то добавляет в нашу еду?
Воительница опять сделала загадочный вид, но ни сказав ни слова, она сказала все. А ведь я помню, как некоторые мои сослуживцы принципиально отказывались пить кисель [18] . Так почему бы Асклепию не подсыпать нам в похлебку или в травяные отвары, которыми он нас потчует каждый вечер, какие-нибудь травки, подавляющие э-э ... сексуальные желания? Кстати, мудрое решение, учитывая,
Есть у нас травы, обладающие седативным действием? Я знаю только валериану и мяту. Запахов мяты или валерианы не помню, но наверняка существуют и другие травы. Бьюсь об заклад, что о них мало кто знает, кроме целителей, а вот Аталанта-охотница может разбираться в травах. Не зря же она как-то собиралась искать приправу для похлебки.
18
Кто служил в армии должен знать, что существовали слухи — в кисель добавляют бром, чтобы подавлять некоторые естественные желания военнослужащих. Увы, не могу ни подтвердить, ни опровергнуть.
— Саймон, ты слишком умен для мужчины, — усмехнулась воительница, доедая последнюю рыбку и отряхивая ладони.
— Да и ты не похожа на обычную женщину, — хмыкнул я, отвечая на комплимент.
— Почему это? — отчего-то насторожилась воительница.
— Считается, что женщина либо умна, либо красива, а ты сочетаешь в себе оба качества.
Несмотря на загар, покрывавший щеки девушки, заметно, как она запунцовела от моего неуклюжего комплимента. Бедная девчонка, выросшая в лесу, не слышавшая приятных слов. С кем же ты дело имела, если проверяла женихов с помощью беговой дорожки?
— Саймон, тебе, наверное, не очень удобно ходить в женских сандалиях? — спросила воительница.
Меня словно холодной водой облили. С чего это она о сандалиях заговорила? А я-то с ней о высоких материях, о красоте. Комплименты, понимаете ли, рассыпаю.
— Да вроде и ничего, начал привыкать, — промямлил я. — В следующий раз, как кабана завалишь, отрежу кусок кожи на сандалии.
— Свиная кожа для подошвы годится, но воловья лучше и намного прочнее, — рассудительно сказала охотница. Посмотрев по сторонам, решительно сказала: — Подержи мой лук и колчан, я мигом. Иди к кораблю, я тебя догоню.
Я оценил доверие девушки. Аталанта никому и никогда не давала подержать свое оружие, да никто и не осмеливался просить. А чего это она? Или, как у маленькой кентаврихи, живот прихватило?
Неспешно двигаясь, уже на выходе из ворот, я остановился и посмотрел на стражников, по-прежнему сидевших в тени и передающих друг другу бурдюк с вином. Бурдюк все тот же, или служивые второй приходуют?
— Почтенные, а как называется ваш остров? — поинтересовался я.
— Остров? — переглянулись они. — А он так и называется, остров. Зачем ему какое-то имя? А что, разве в море есть еще какие-то острова?
— А город? — не унимался я.
— Город царицы Евдоры, — слегка приосанился первый стражник. — Дочери великого старца Океана.
— А еще города на острове есть?
— Да их полно, — добавил второй. — Один — царицы Примно, второй — Петреи.
У меня имелась масса вопросов — каков же остров в размерах, если на нем уместилось три города, в скольких днях пути от Евдоры находятся эти города, а происходят ли войны,чем занимаются жители, но подбежала Аталанта, легконогая, словно сам Ахиллес и взяла меня под руку.