Я был драгдилером Rolling Stones

Санчес Тони

После кофе с круассанами Брайан попросил меня покатать их — троих по Челси. Пока мы ехали, он периодически опускал стекло и выглядывал в окно, чтобы на него обратили внимание. Его действительно часто узнавали, а некоторые поклонники стремглав бросались за машиной в надежде получить автограф. Когда эта игра ему надоела, мы выкурили несколько косяков. Затем Брайан долго убеждал девушек, чтоб они страстно поцеловались. Потом, насколько я понимаю, он занялся с одной из них любовью на заднем сиденье. Я в это время как раз застрял в пробке на Кингс-роуд и делал вид, что понятия не имею, что происходит у меня за спиной.

Про Брайана как непревзойденного любовника ходило много сплетен. Когда я узнал его получше, то понял,

что это до определенной степени было правдой. Когда он не накачивался наркотиками, то мог переспать с двумя или даже тремя разными девушками за ночь. С другой стороны, мне постепенно стало ясно, что секс для Брайана не имел ничего общего с любовью. Он часто использовал секс, просто чтобы унизить девушек и поиздеваться над ними. Иногда он удовлетворял свои садистские наклонности, просто рассказывая мне о том, как ведет себя та или иная девушка в постели. При этом он старался говорить погромче — чтобы описываемая девушка, сидящая рядом, слышала все в подробностях.

Его жестокость имела и худшие проявления. Похоже, ему нравилось бить женщин. Не раз и не два я видел у него дома девушек в синяках и с распухшими губами. Но ни одна из них не заявляла в полицию и не требовала справедливости, а многие приходили к нему снова. Вряд ли им это нравилось, но они терпели. Такова была цена, которую они платили за то, чтобы переспать с одним из «Роллинг Стоунз».

Однако Брайан, измываясь над ними, вовсе не получал какого-то физического удовольствия. Казалось, что он сам постоянно страдает от жуткой, непереносимой боли, и единственный способ получить хотя бы небольшую передышку — это причинить такую же боль кому-то другому.

Иногда, когда рядом не было девушек, мы могли запросто просидеть за разговорами до самого утра. И постепенно я начал понимать, почему он так мучается.

Он вырос в Челтенхэме, под надзором пожилой претенциозной дамы. Родители жили стандартной для города жизнью, и им это нравилось. Мать давала уроки игры на фортепиано, отец работал на какой-то скучной унылой работе. Брайан знал лишь три способа вырваться из этого замкнутого мирка, вызывавшего у него клаустрофобию: играть на кларнете, слушать джаз и соблазнять всех попадавшихся на его пути девушек.

Джаз стал для него своего рода религией. Он рассказывал, что целыми днями тренировался у себя в спальне, пытаясь сымитировать манеру игры великого Чарли Паркера. У него было несколько друзей, и все они искали спасения от тоски и злобы в музыке. Хотя Брайан был подающим надежды учеником, однако быстро потерял интерес к учебе, и его в конце концов выгнали из школы.

Он присоединился к местной группе, исполнявший традиционный джаз, который находился тогда в Англии на пике популярности. Но вскоре его первоначальный восторг от джаза поутих, он быстро устал играть по заказу публики в ночных клубах и ушел из группы. Устроился на работу архитектором, но тут его девушка забеременела. Тогда Брайан, чтобы избежать гнева ее родителей, решил бежать из Великобритании. Взяв с собой только две самые дорогие вещи — саксофон и гитару, — он автостопом отправился в Скандинавию, так как слышал, что там огромное количество блондинок, исповедующих свободную любовь. Он перенес в этом путешествии много тягот, но часто говорил, что в эти несколько месяцев он чувствовал себя самым свободным и счастливым человеком на свете. Ну и блондинки, конечно же, не подкачали.

В конце концов он остался без денег и вернулся к родителям. Попытался устроиться в Челтенхэме на обычную канцелярскую работу и вновь стал играть в местном джазовом ансамбле. Но такая жизнь казалась ему бессмысленной.

— А потом, — рассказывал мне как-то ночью Брайан, — я услышал Элмора Джеймса, и тут для меня словно весь мир перевернулся.

Джеймс играл на слайд-гитаре блюзы в уникальной, очень экспрессивной манере. На родине, в Соединенных Штатах, он

почти не был известен. По словам Брайана, музыка Элмора настолько его поразила, что он сразу пошел и потратил все свои деньги на гитару. Затем он уволился с работы и стал репетировать часами, день за днем, пытаясь научиться играть блюз, как его играл Элмор. Он настолько увлекся блюзом, что каждую свободную минуту либо играл, либо слушал музыку легендарных блюзменов — Мадди Уотерса, Роберта Джонсона, Сонни Бой Уильямсона и Хаулинг Вульфа. Когда ему исполнилось восемнадцать, Брайан начал играть в первой английской блюзовой группе — «Блюз Инкорпорэйтед» Алексиса Корнера. Тогда же он впервые смог почувствовать, что такое жизнь рок-звезд. Сам он еще не был знаменит, но тем не менее во время выступлений именно соло Брайана срывали больше всего аплодисментов, и именно его ангельская внешность привлекала толпы поклонниц.

Однажды на концерт пришли двое ребят его возраста. По окончании они подошли и представились: их звали Кит Ричардс и Мик Джаггер. Оба были в восторге от Брайана. Однако их привлекало не только то, как он играет. Они завидовали его свободе. Они тоже хотели бунтовать, но пока что жили обычной жизнью, дома, с мамой и папой. И хотя Кит много рассказывал об уличных драках и о том, сколько всего спер в магазинах, даже он не мог скрыть своего изумления, когда Брайан мимоходом упомянул, что у него два незаконнорожденных ребенка.

После этого события развивались довольно стремительно. Джаггер присоединился к «Блюз Инкорпорэйтед» в качестве сессионного вокалиста. А Кит заразил Брайана своей страстью к более коммерческому, откровенно сексуальному ритм-энд-блюзу в лице таких музыкантов, как Чак Берри и Бо Диддли. И хотя Брайан ради заработка иногда выступал с опостылевшим ему джазовым ансамблем, он все больше и больше времени проводил, музицируя с Китом.

И у Джаггера и у Ричардса были на тот момент собственные любительские группы — «Литтл Бой Блю» и «Блю Бойз». Однако вскоре Брайан и Кит почувствовали, что настолько хорошо сыгрались вместе, что решили создать новую группу. С самого начала было очевидно, что ее лидером будет Брайан. И именно он придумал группе название — «Роллинг Стоунз», по одной из песен Мадди Уотерса. В первом составе, помимо Кита, Мика и Брайана, был еще Йен Стюарт, один из лучших английских пианистов, игравших буги (он умер в 1985 году), басист Мик Тэйлор и барабанщик Тони Чэпмен. Брайан всегда подчеркивал, что они не преследовали никаких коммерческих целей, они были просто группой друзей музыкантов, получающих удовольствие от совместной игры. Сначала они репетировали нерегулярно, и Джаггер продолжал работать с «Блюз Инкорпорэйтед», а Брайан — с различными джаз-бандами.

Через некоторое время Тэйлор и Чэпмен откололись. Вместо них пришли Чарли Уоттс и Билл Уаймен — на барабаны и бас соответственно. Состав участников наконец полностью определился. Йен Стюарт все еще играл с ними на пианино. Вскоре Мик, Брайан и Кит сняли маленькую и не особенно уютную квартиру в Эдит-гроув в Челси. Они жили на несколько фунтов в неделю, которые зарабатывали, играя в клубах «на разогреве» перед более известными группами. Спустя несколько лет я как-то спросил у Брайана, почему он не любит картошку. Он рассказал мне, что в период их жизни в Эдит-гроув Кит и Мик постоянно готовили только картошку, потому что ни на что другое денег не хватало.

— Я тогда поклялся, что больше не притронусь к картошке, разве что уж совсем буду умирать с голоду, — пояснил он.

Брайан также рассказывал, что картофельная диета вынудила их иногда таскать еду у соседей. В соседней квартире жили два школьных учителя, которые часто устраивали вечеринки, пили пиво и слушали джаз. Замка у них на двери не было. И трое друзей, дождавшись, пока соседи забудутся в пьяном сне, частенько прокрадывались вверх по лестнице и уносили пиво и сандвичи.