Я был драгдилером Rolling Stones

Санчес Тони

— Мы делали это настолько ловко, что они им разу ничего не заподозрили, — хвастался мне Брайан.

В самом начале шестидесятых, он, безусловно, был главным среди них. Кит и Мик боролись за его дружбу, а он тем временем пытался передать им все, что знал о музыке. Как-то Джаггер решил научиться играть на губной гармошке, однако спустя неделю, не добившись в этом особенных успехов, отложил ее. Вскоре она попалась на глаза Брайану, и тот, со своим невероятным талантом осваивать любые музыкальные инструменты, уже к вечеру начал вполне прилично играть. Джаггер вовсе не был раздосадован, напротив, он, по-видимому, был благодарен Брайану, когда тот объяснил ему, как это делается.

Временами они все впадали в депрессию,

вспоминал Брайан, например, когда не могли заплатить за взятые напрокат инструменты Но стоило им втроем посидеть немного вместе, пошутить и посмеяться — и снова казалось, что все проблемы не имеют никакого значения.

Мика в то время терзали сомнения. Сначала он расстроил родителей тем, что ушел из университета. Потом бросил место вокалиста в «Блюз Инкорпорэйтед». И ради чего? Чтобы исполнять какую-то непонятную разновидность американского фолка, которую никому не интересно слушать? Но больше всего его беспокоило, что у него что-то не так с голосом. Ему не удавалось петь так, как это делают черные блюзовые певцы. На большинстве записей группы того времени голос у него, действительно, звучит монотонно и немного фальшиво.

Брайан и Кит никаких сомнений не испытывали. Они были уверены, что делают все правильно. Им не пришлось ничем жертвовать, чтобы оказаться в «Роллинг Стоунз», и каждый раз, выходя вместе на сцену, они чувствовали такой прилив сил и энергии, что деньги, еда и признание их практически не волновали — во главе всего было создание музыки, в которую они верили.

— С самого начала мы знали, что все получится, — объяснял Брайан. — Блюз — реальная сила. Как только мы уговаривали людей послушать эту музыку, они сразу же, словно против желания, западали на нее и сами начинали покупать пластинки великих блюзменов. Я долго играл джаз и знаю, что он умирает, потому что там слишком много всякого дерьма и музыкантов, которые почти не умеют играть на своих инструментах. Кит знаком с современной поп-сценой и тоже знает, насколько она дрянная. Мы же хотели играть нормальную музыку. Кроме того, мы оба начинали чувствовать, что многим людям поднадоел традиционный джаз, они хотят услышать что-то другое — и вот этим другим как раз и будем мы.

Конечно, он был абсолютно прав. Прошло не так уж много времени, и в музыкальных кругах начали распространяться слухи об этих очень молодых, очень необычных и очень любящих шокировать публику музыкантах. Однако большинство людей относились к повой группе довольно скептически: мол, эти чокнутые подростки никогда и никуда не пробьются.

Несколько раз Брайан предлагал различным звукозаписывающим студиям выпустить их демо-диск, но они, будучи невнимательными к первым шагам рок-звезд того времени (включая Элвиса Пресли и «Битлз»), отказывались. Впрочем, и по сей день звукозаписывающие компании отвергают всех, кто пытается поколебать их собственное представление о музыке; они, кажется, твердо убеждены в том, что новое и непривычное не может быть коммерчески успешным.

Тем временем Брайан завел знакомство, которое помогло «Роллинг Стоунз» сделать весьма важный для их будущей карьеры шаг.

Джорджио Гомельски был, пожалуй, одним из самых незаурядных людей в Лондоне. Сын русского и француженки, он совершил кругосветное путешествие автостопом, а спустя некоторое время устроил в Италии первый джазовый фестиваль. Пожив некоторое время в Чикаго, он страстно влюбился в блюз, а затем переехал в Лондон, где организовал большой фестиваль джаза и блюза на открытом воздухе. После чего решил открыть самый модный музыкальный клуб в столице. Клуб назывался «Кродэдди», находился в Ричмонде, и «Роллинг Стоунз» как-то раз приехали туда, чтобы послушать молодых ритм-энд-блюзовых музыкантов.

Брайану Джорджио очень понравился, и он стал иногда заезжать к нему в Ричмонд побеседовать о джазе и блюзе. Разумеется, были у него и другие мотивы. Больше всего на свете «Роллинг

Стоунз» хотели как-нибудь отыграть концерт в «Кродэдди». Но хотя Джорджио всегда был щедр на советы относительно того, как им улучшить свои выступления, он, несмотря на все намеки, не приглашал их. На самом деле, он выжидал, пока группа наберется опыта и мастерства, чтобы выйти на сцену в «Кродэдди» и не провалиться. Наконец настал подходящий момент — «Роллинг Стоунз» были готовы к концерту, а в расписании клуба имелся свободный вечер, — и Гомельски позвонил Брайану.

В первый день послушать их пришло шестьдесят шесть человек, и «Роллинг Стоунз» получили первый заработок: по два фунта на брата. Спустя неделю количество слушателей удвоилось, потом утроилось, учетверилось… И вскоре уже каждое воскресенье вдоль Кью-роуд выстраивались длинные очереди.

Молодежь съезжалась в клуб со всего Лондона, чтобы танцевать, общаться, флиртовать и целоваться под эту новую, напористую, мятежную музыку, прекрасно отражавшую настроения молодого поколения во всем мире. Здесь юный безработный Ронни Вуд встретил свою будущую жену Крисси, и они оба восхищались выходками и мастерством Брайана Джонса в «Кродэдди». Они и подумать тогда не могли, что спустя тринадцать лет Рон займет в группе место Брайана. Многие люди, приезжавшие в то время в «веселящийся Лондон», предпочитали воскресному ланчу поездку в Ричмонд — дабы своими глазами увидеть новую сенсацию. Среди них были Мэри Квант, Дэвид Бэйли, Джин Шримптон и многие другие.

Если бы это случилось в наши дни, «Роллинг Стоунз», безусловно, показывали бы по телевизору, о них писали бы в газетах. Но в то время средства массовой информации придерживались достаточно консервативных, если не сказать средневековых взглядов, и редко снисходили до упоминания о популярных музыкальных группах.

В конце концов под напором общественности в местной прессе все же была опубликована заметка. В ней репортер из «Ричмонд энд Твикенхэм Таймс» рассказал, как беснуются длинноволосые молодые люди и девушки в вызывающей одежде, когда «Роллинг Стоунз» заканчивают выступление. Это была красочная, хорошо написанная статья, после прочтения которой кое-кого из ричмондских отставных майоров хватил апоплексический удар. Впрочем, репортер не забыл упомянуть и о достоинствах самой группы: Роллинги играют намного лучше всех остальных в округе, музыканты молоды, холосты и вообще горячие парни — в то время как участники традиционных джаз-бандов по большей части хмуры, стары и апатичны. В общем, автор статьи считал, что при благоприятном стечении обстоятельств новая группа может получить мировую известность.

Появления именно такой публикации хотел Брайан. Он и годы спустя всюду возил ее с собой в качестве талисмана. Она была для него доказательством того, что его «Роллинг Стоунз», группу, которую он создал и которой руководил, ждет большое будущее.

Даже «Битлз», гревшиеся в лучах славы, которую принес им первый хит «Love Me Do», обратили внимание на эту статью. После очередного концерта к Роллингам подошел Джордж Харрисон и сказал, что они — лучшая из новых групп, которые он слышал. Музыканты пригласили его к себе в гости на Эдит-гроув, позвали туда троих других Битлов и до глубоко вечера общались — о музыке, революции, Чаке Берри и о том, как они изменят мир.

А потом, в апреле 1963 года, Норман Джоплинг, один из самых уважаемых обозревателей «Дейли Миррор», посетив «Кродэдди», написал:

Поскольку традиционный джаз понемногу сходит на нет, промоутеры испустили огромный вздох облегчения, когда обнаружили то, что может занять его место: ритм-энд-блюз. И, конечно же, ритм-энд-блюзовые клубы возникли повсюду с почти фантастической скоростью.

…В «Стэниш отель» на Кью-роуд (здание, где размещается клуб «Кродэдди») юные меломаны отрываются под новую «музыку улиц» так, как никогда и не снилось музыкантам, исполняющим традиционный джаз.