Я, депутат... Всенародный избранник

Корчак А.

Алексей Иванович с Марком Семеновичем были полностью шокированы ее видом и поэтому вразнобой произнесли:

– Да, нет.

– Так что же, – засмеялась Эльвира, – да или всетаки нет?

И опять они воскликнули вместе:

– Нет, да.

– Да ну вас, – улыбнулась Эльвира, – договорились бы вначале между собой. Садимся за стол. Давайте свои дерунчики, Марк Семенович, а вы – наливайте шампанское, а то совсем утеряете свою квалификацию виночерпия с этой предвыборной кампанией, будь она неладна совсем. Несмотря ни на что, по крайней мере, небольшой праздник мы сегодня заслужили. Она подняла бокал: – Знаете,

за что я хочу выпить?

Алексей Иванович развел руками.

– Ну, конечно же, знаем, Эльвирочка. За успех нашего завтрашнего предприятия.

Эльвира сделала кислую физиономию.

– И не надоело вам все время об этом, Алексей Иванович? Лично мне уже надоело. Давайте лучше выпьем за простого русского человека. Я сегодня весь день провела среди простого люда, на природе, среди лесов и полей. Была и на ферме, и на огороде копала. И знаете, о чем подумала? Что более терпеливого человека, чем русский, нет на свете. За его переносимость всех невзгод и тяжестей, которые как из рога изобилия сыплются ему на голову.

– Кто сыплет, Эльвирочка? – искренне поинтересовался Алексей Иванович.

– Да кто ж? Вы и сыплете. Вы – сейчас, а раньше – другие.

– Упаси вас Господи, о чем вы говорите, – позволил себе усомниться Алексей Иванович, причем искренне.

Но продолжение спор не получил, благодаря настойчивости и принципиальности Эльвиры.

– На этом дискуссию в партии прекратим, я больше не хочу об этом. Лучше перейдем к делу. Выпьем за простого русского человека.

Все выпили.

– Где ваши обещанные дерунчики, Марк Семенович?

– Вот они, вас дожидаются.

Среди тарелок с икрой, балыками, колбасами и другими деликатесами скромно желтели поджаристые блинчики – дерунчики. Эльвира взяла один, попробовала:

– Какая вкуснятина, можно еще один?

– Ну конечно, Эльвира Николаевна, это все мы для вас приготовили, – зарделся довольный Марк Семенович.

Она с удовольствием управилась еще с двумя дерунами, а затем обратилась к внимательно смотревшим на нее мужчинам:

– Вы думаете, что я просто прохлаждалась, когда не была с вами. Нет, ни в коем случае. Я провела большую работу. Вам, Алексей Иванович, завтра, может, придется поработать, проявив себя в качестве… как вы там говорили? Что-то насчет отела и обсеменения, или что-то в этом роде.

– Да упаси вас Господи, что вы такое говорите, честное слово, – взорвался Алексей Иванович.

– Да ладно, ладно, успокойтесь, я шучу, – улыбнулась Эльвира. – Однако не шучу в главном. Вам действительно завтра, возможно, придется продемонстрировать свои крестьянские навыки. Надеюсь, вы еще не забыли, как за соски-то дергать?

– Ну что вы, Эльвира, – засмущался Алексей Иванович.

Марк Семенович неприлично засмеялся:

– Этим Алексей Иванович может заниматься с утра до вечера.

– Да как вы… – пытался возмутиться Алексей Иванович.

– Да я о дойке коров, – вмешалась тут же Эльвира, – не забыли еще?

– И я о том же, – поспешил тут же добавить Марк Семенович.

Шеф только злобно посмотрел в его сторону, ну а Эльвиру постарался успокоить:

– Ну да, это… если надо, то вспомним. Не беспокойтесь, если нужно будет, покажем, за нами дело не станет, – уже спокойно закончил он.

– Спасибо, вы меня успокоили. Не знаю, как завтра все сложится, но, возможно, действительно

придется продемонстрировать перед всеми свое искусство. И имейте в виду, что все это будут снимать на пленку французы, я уже об этом договорилась. Да, похоже, не только они. Так что, будьте любезны, постарайтесь не огорчить зрителей, и помните, французы собираются сделать целый фильм.

– Как это? Вы о чем это, Эльвира Николаевна? – опять вдвоем спросили наши герои.

– Об этом чуть попозже. – Она взяла еще один дерунчик, внимательно посмотрела на них: – Как вы думаете, а Шпеерович знает, как доить корову?

– Ха, – засмеялся Алексей Иванович, – пусть вначале попробует отличить корову от быка.

– Ну, о Худинском я не спрашиваю, – продолжила Эльвира, – знаю, что не сможет.

Слушающие рассмеялись. Так шутили они еще долго, в основном смеялись и незлобно подшучивали над своими противниками, просидев за столом в довольно приподнятом настроении до самого позднего вечера. И сидели бы еще, но неожиданно во дворе послышался какой-то шум.

Алексей Иванович поднялся.

– Простите, пойду, посмотрю, что там случилось. – Он подошел к окну, высунулся, долго смотрел вниз. Через минуту раздался его радостный крик: – Все, мы, кажется, победили! Худинский смывается.

Эльвира и Марк Семенович тоже прильнули к окну, а для лучшего обозрения даже выключили свет в гостиной и открыли окно. Из соседнего окна за происходящим наблюдал Алексей Иванович.

Внизу в позе Наполеона стоял Худинский, отдавая распоряжения. Его кольцом обступила охрана, ощетинившись напряженными цепкими взглядами на весь окружающий мир. Сам он был необычайно возбужден, кричал всевозможные глупости, заставляя помощников и охрану искать, как вы сами понимаете, несуществующее.

– Вы проверьте, – кричал он, – все в машине, каждый винтик, и в моторе все тоже, днище, днище обшарьте, – командовал он, – не исключено, что она магнитная. Этот негодяй мог куда угодно ее засунуть. – Над каждой машиной трудилось примерно по 4-5 человек, отыскивая возможные взрывные устройства. Периодически он изрыгал ругательства в адрес своего исчезнувшего убийцы: – Это такой подлец, такой подлец, я его видел. Если я его найду, а найду я его точно, я ему… ноги повыдергиваю, но… сначала я ему так дам по… чтоб у него детей больше никогда не было. – Продолжал он в том же духе. Не забыл помянуть бранными словами и депутатов-конкурентов: – Этот малахольный от коммуняк – круглый болван. Это они всех пораспустили, да и все заодно поразворовали в государстве, да порасплодили убийц и бандитов. Вот теперь эти бандиты и убийцы бродят по свету, спать не дают приличным людям.

– Это он про Шпееровича говорит, – заметил Марк Семенович.

– А этот второй – алкоголик, так называемый демократ этот, этот…

– А это уже он про вас, Алексей Иванович, – не без злорадства и большой доли радости в голосе сразу же заметил Марк Семенович.

Но здесь, на этой фразе, удивительное дело, Худинского как током поразило, он как будто бы что-то вспомнил, икнул и напрочь замолчал.

– А это – результат моей работы, – в свою очередь похвасталась Эльвира. – Как видите, он дальше не рискнул развивать своих оскорбительных мыслей против вас, Алексей Иванович. Я же вам говорила, что научу его вежливому обращению с уважаемыми людьми. Вот видите, мне это удалось.