Я - Джеки Чан

Чан Джеки

– Значит, ты возвращаешься в Гонконг?
– спросил Вилли.
– Впрочем, важнее другое: собираешься ли ты возвращаться к норме?

Я не обратил внимания на это саркастическое замечание. За карточным столом уже разгоралась ссора.

– Ребята, заткнитесь, я пытаюсь говорить по телефону!
– заорал я.
– Да, я вылетаю завтра Монтаж и повтор некоторых дублей закончу в Гонконге.

На другом конце провода помолчали. Затем Вилли очень медленно и осторожно задал мне тот вопрос, над которым, судя по всему, ломал голову все это

время.

– Тереза приедет с тобой?

– Какое тебе дело до нее?
– отрезал я.

– Проблема в том, какое дело до нее тебе, - не менее раздраженным тоном заявил Вилли.
– Послушай, Джеки, она не просто замечательная девушка - она очень известна, очень горда и очень любима публикой. Ты пропустил мой недавний совет мимо ушей, но я все-таки прошу тебе подумать вот о чем: во-первых, если ты будешь и дальше так относиться к ней, ты причинишь ей боль. Во-вторых, если ты причинишь ей боль, то у тебя появится шанс стать одним из самых непопулярных типов в Азии, не говоря уже обо всех китайцах мира. Прошу тебя, постарайся не делать глупостей.

Мой гневный ответ потонул в шуме завязавшейся между моими приятелями ссоры, которая уже грозила перерасти в настоящую драку. Вилли настойчиво требовал от меня обещания. Я поклялся ему, что все будет в порядке, швырнул телефон на пол, вмешался в свалку и разнял двух скандалистов.

– Идиоты, ведите себя прилично, а то уволю, - выкрикнул я. Драка прекратилась, на лицах появились заискивающие улыбки, и все начали просить прощения за свое поведение.

– Прости, дай го, - сказал один из них

"Дай го" означает "Старший Брат". Так они меня называли, и мне это нравилось.

– Просто я не люблю жульничества, - пояснил другой.

– Кто жульничал? Это ты жульничал!

– Заткнись!

– Попробуй меня заткнуть.

– Хватит!
– воскликнул я, отвесив подзатыльники обоим задирам, которые вновь надвигались друг на друга.
– Если хотите драться, делайте это в другом месте.

Я поднял с пола чудом не разбившуюся бутылку коньяка и вручил ее тому, кто был повыше: - Хотите выпить - пейте вместе, как братья.

Едва вся компания успокоилась, телефон зазвонил снова. Я предположил, что это Вилли, который хочет извиниться за свои резкие слова. Какая-то часть меня не хотела поднимать трубку: пусть телефон звонит и звонит, пока у Вилли не лопнет терпение. С другой стороны, суровые замечания друга вызывали у меня боль, и мне хотелось как-нибудь все уладить. Победила вторая половина.

– Ты уже понял, что ошибаешься?
– поинтересовался я, сняв трубку.

– В чем?
– Голос Терезы звучал озадаченно.

Я махнул рукой ребятам, требуя от них тишины. Они тут же смекнули, что это Тереза, и принялись корчить рожи и жестами изображать пылкие объятия.

– Ни в чем, - ответил я, бросив на своих приятелей уничтожающий взгляд.
– Я перепутал тебя кое с кем.

– Она только и может, что звонить по телефону, и дай го тоже, прошептал один

из приятелей, схватился за голову и притворился, что падает в обморок.

– Что ж, мне жаль тебя разочаровывать, - надувшись, сообщила она.
– Я просто хотела зайти к тебе повидаться. Я слышала, завтра ты уезжаешь в Гонконг, и подумала, что ты будешь не против провести время со мной.

Мне не хотелось встречаться с ней, но насмешки приятелей меня раздражали. Я понимал, что это ребячество, но мне хотелось выглядеть да нань жэнь - важной персоной.
– Конечно, - сказал я.
– Если хочешь прийти, приходи.

Я повесил трубку и тут же подумал: "Какой же я мерзавец! Почему я так веду себя со своей подружкой? Особенно в ту минуту, когда у нас остается последняя возможность встретиться перед долгой разлукой?"

Однако приятели явно были поражены тем, какой я крутой парень. Тереза была крупной звездой, прекрасной женщиной, а я обращался с ней как с уличной девкой. Вот какой я смелый!

Смелый - и бессердечный...

216 "ВЛЮБЛЕННЫЙ МОЛОДОЙ МАСТЕР (часть 3)"

Раздался тихий стук в дверь. Я понимал, что мне нужно подняться и открыть двери, но приятели начали переглядываться, ожидая трогательной любовной сцены, и я просто выкрикнул: - Открыто. Входите!

И она вошла... приковав к себе взгляды всех присутствующих.

Она выглядела потрясающе: белое шелковое платье, туфли на высоких каблуках и маленькая кожаная дамская сумочка. Жемчуг и золото подчеркивали линии шеи, ушей и запястий. Ребята были так изумлены, что даже не стали отпускать грубых комментариев и молча вернулись к игре. Улыбнувшись, она подошла к дивану, на котором, подобрав ноги, восседал я. Мягко столкнув мои ноги на пол, она присела рядом.

– Привет, Джеки, - сказала она.
– Я подумала, мы могли бы пообедать в том новом французском ресторане, отметить твой отъезд...

Я изобразил бурю негодования.
– Тебе всегда хочется в те заведения, где я не в состоянии прочесть меню, - заявил я.
– Терпеть их не могу! Я не знаю, что заказать, и никогда не могу угадать подходящий цвет вина. К тому же там приходится целый час ждать, пока тебе принесут заказ.

– Я просто подумала, что нам нужно выбрать какое-то особенное место, с обидой в голосе пояснила она. Моя потребность казаться настоящим мужчиной рассеялась в потоке чувства вины.

– Ладно, - угрюмо возвестил я.
– Сейчас, я только соберу ребят.

– Что?
– Тереза швырнула сумочку на пол.

– Ребят, - повторил я, обводя рукой своих каскадеров, которые по-прежнему прикладывались к стаканам и играли в карты.
– Нужно предупредить их, что мы пойдем ужинать.

– Я собиралась поужинать только с тобой, - сердито воскликнула она. Я раздраженно воздел руки к небу:

– О чем ты говоришь? Без своих ребят я никуда не пойду.
– Это наш последний вечер, - взорвалась она.
– Неужели тебе не хочется побыть со мной наедине.