Я - Джеки Чан
Шрифт:
– Это еще успеется, - сказал я.
– Но почему мы должны сидеть в одиночестве за столом? Для того, чтобы поесть, уединение совсем не обязательно.
Она посмотрела на меня без всякого выражения, словно что-то обдумывала. Наконец она сказала:
– Или они, или я. Хочешь провести этот вечер со своими приятелями? Замечательно! Тогда я пойду.
– Она поднялась, а я тут же забросил ноги на диван, на то место, где она только что сидела.
Я был раздражен тем, что она закатила мне сцену прямо перед моими ребятами. Чего она хочет добиться? Унизить меня при
– Прощай.
– Прощай.
Она подобрала сумочку и вышла Заметив, что она вышла одна, все присутствующие прекратили играть, и в комнате стало тихо. Я сохранял отрепетированное хладнокровное выражение лица, но втайне надеялся, что она вернется.
Один из парней сказал: - Дай го, тебе не кажется, что ты должен проводить ее до лифта?
Я кивнул, медленно поднялся и вышел в коридор. Увидев, что там пусто, а дверь лифта закрыта, я метнулся к лестнице и с невероятной скоростью преодолел десять лестничных пролетов.
Я выскочил в холл и закружил по нему, выискивая взглядом миниатюрный силуэт в белом - никого... Я без колебаний бросился к вращающейся двери и вышел наружу.
Она уже садилась в свою машину, большой черный "кадиллак". Я позвал ее, но она либо не услышала меня, либо решила не оборачиваться. Дверца машины захлопнулась, и она тронулась с места, оставив меня стоять на тротуаре в облачке выхлопных газов.
Вечером, когда мои приятели разошлись, я позвонил ей. Я готов был сдаться на ее милость, но ее терпение кончилось.
– Прости меня, Тереза, - сказал я.
– Я вел себя, как последний идиот. За что мне тебя прощать?
– поинтересовалась она.
– В Лос-Анджелесе у нас не было никого, кроме друг друга. Теперь, когда рядом твои друзья-приятели, я тебе уже не нужна. И ты мне тоже.
Она бросила трубку.
Я потрясенно вслушивался в телефонные гудки. Я был ошарашен. Конечно, я заслужил это. Но она ушла из моей жизни, как О Чан... Нет, это было хуже, чем в случае с О Чан, так как Тереза сама приняла решение.
Неужели она не понимает, что я ее люблю? Впрочем, откуда ей это знать? Разве я хоть раз показал ей, что творится у меня в сердце, разве высказывал свои чувства?
Истина заключалась в том, что я не умел обращаться ни с ней, ни с любой другой женщиной так, как они того заслуживали. У меня не было опыта в любви, а стремление показать себя другим - своим поклонникам, гонконгскому кинобизнесу и всему миру - окончательно сводило меня с ума.
Интересно, насколько я изменился сейчас, четверть столетия спустя?
Пожалуй, очень изменился. Хотя, быть может, совсем чуть-чуть.
Мне уже нечего доказывать миру. Я добился всего, чего хотел, и даже большего. Но я рассказываю об этом как человек, который пережил это на собственной шкуре: чем дальше тебя заносит, тем труднее вернуться и начать все сначала.
Время от времени я задумываюсь, что было бы, если бы я мог повернуть стрелки часов своей жизни назад. Принял бы я другие решения? Уделял бы больше времени и сил любимым людям и семье?
Или я все-таки пошел бы выбранным путем - тем самым, который исполнил
217 "ВЛЮБЛЕННЫЙ МОЛОДОЙ МАСТЕР (часть 4)"
Я женат. Мой сын уже стал подростком. Однако я всегда был слишком поглощен работой, чтобы в полной мере исполнять долг мужа и отца. Две трети своей жизни я провел за границей, но даже в те периоды, когда оказывался в Гонконге, мое расписание было настолько плотным, что я едва находил время на то, чтобы побыть вместе с женой и ребенком. Они понимают меня, но я знаю, как им хотелось, чтобы я был рядом. Я понимаю, как нужно было моему сыну, чтобы его воспитывал отец. Я смог обеспечить их всем необходимым, и все же остался перед ними в огромном долгу.
Я всегда старался жить так, чтобы не жалеть о прошлом.
Я делал то, что считал нужным, и на этом пути мне приходилось многое приносить в жертву. Но время от времени я раздумываю о том, могло ли все быть иначе...
У истории моего короткого романа с Терезой скорбный конец. Если читатель относится к числу ее поклонников - а у нее были миллионы поклонников, - он уже знает, о чем я собираюсь сказать.
8 мая 1995 года, во время гастролей в Таиланде, у Терезы начался жестокий приступ астмы, и она преждевременно ушла из жизни.
Она ушла от нас такой же прекрасной, популярной и любимой китайцами всего мира. Ей было всего сорок три года.
Через несколько лет после нашего романа мы возобновили дружеские отношения. У нее было слишком большое сердце, чтобы хранить в нем обиды, и однажды она совершенно неожиданно позвонила мне. Поводом для звонка стало то, что она искала в Гонконге хороший клуб здоровья и решила спросить у меня совета. Я думаю, ей просто хотелось поговорить со мной и дать мне понять, что она простила меня за то, как я с ней обращался. С той поры мы часто болтали по телефону, а когда она, появлялась в городе, мы вместе обедали - и я всегда безропотно предоставлял право выбора ресторана ей. В тот день, когда она умерла, ее секретарь позвонила мне еще до того, как об этом узнали в прессе. Я был потрясен - она была такой энергичной, такой живой, что я никогда даже не подозревал о ее болезни.
В определенном смысле, это лишь подчеркивает, как мало я ее знал. Впрочем, мне кажется, она скрывала это ото всех. Для ее поклонников она всегда оставалась "Малышкой Тен" - ярким и невинным цветком Китая, - и они хотели видеть ее совершенной, тем более что в те времена сам Китай переживал серьезные трудности.
Тереза похоронена в большом и мирном саду в прекрасном районе округа Тайпэй под названием Западное Озеро - близ горы Циньбао с видом на озеро Си Ши. По всему парку рассыпаны памятники в честь этой выдающейся певицы и прекрасного человека. У входа в парк стоит музыкальный автомат, который начинает проигрывать ее песни на мандаринском наречии китайского, на английском, японском, кантонском и тайваньском языках, как только в ворота входят очередные посетители. В центре парка установили огромную клавиатуру фортепьяно - когда кто-то ходит по клавишам, то он извлекает звуки мелодии.