Я ее забираю
Шрифт:
— …и ты и твой брат, — сквозь шум донёсся до меня голос Вандора.
В следующий миг Макс, отшвырнув стул, вскочил со своего места. Не успела я ахнуть, Вандор тоже оказался на ногах.
— Ублюдок! — процедил Макс, стиснув в кулаке ворот его рубашки. Второй кулак с размаху впечатался в подбородок. — Я тебя…
Вандор покачнулся, ухватился за спинку стула и зло выдавил:
— Что «ты»? — сплюнул под ноги. Руки его сжались в кулаки, глаза недобро блеснули. — Ты такой же недомерок, как и твой отец. Тот только и мог, что кулаками махать. Думаешь, я позволю,
Верхняя губа Макса дрогнула. Каждая его мышца, каждый мускул, каждое сухожилие были натянуты. Вандор провоцировал Макса, бил по неведомым мне болевым точкам. Ничего не зная о прошлом Макса, я понимала, что эта игра ведётся не по правилам.
— Заткнись, — прорычал он.
Вандор сделал шаг к нему, и мне стало ясно, что так просто это не закончится. Воздух казался наэлектризованным, напряжение, что чувствовалось перед боем, было ничем по сравнению с тем, что творилось сейчас.
— Прекратите! — вскрикнула я, когда они, зарычав, словно два дворовых кота перед схваткой, бросились друг на друга. Столик покачнулся, бутылка с вином, упав на бок, покатилась в сторону, багряное вино потекло на пол тонкими струйками.
— Да прекратите вы! — закричала я громче, цепляясь за рубашку брата. — Прекрати, Вандор! Макс ранен! Хватит! — Локоть его угодил мня в рёбра, и я не удержалась от вскрика. Господи, сколько же в них обоих было силы… — Вандор! — несмотря на боль, впилась в его плечо крепче, потянула назад. Вокруг нас уже собрались люди, кто-то оттащил назад Макса, тогда как я всеми силами пыталась удержать брата.
— Пусти, — стряхнул Макс руку кого-то из посетителей со своего плеча. Тяжело дыша, он стиснул зубы и болезненно поморщился. Приложил ладонь к боку.
— Ты что, не видишь, что он ранен?! — истерично воскликнула я, чувствуя, что от всего этого меня выкручивает. — Всё из-за тебя, — рванула Вандора. Тот посмотрел на меня. — Всё из-за тебя! — всхлипнула, толкнув снова. — Ты мне никто, ясно?! Какого дьявола ты лезешь в мою жизнь?! Если бы не Макс…
— Заткнись, Марика! — грозно рыкнул Макс, заставив меня замолчать.
Я чувствовала, как дрожат мои руки, как всю меня колотит. Выдохнула и умолкла.
— Не смей с ней так разговаривать, — Вандор было снова двинулся на него, но я тут же с новой силой схватила его за руку.
— Нет, Вандор! — всхлипнула, и когда он вновь глянул на меня, повторила: — Нет.
Макс презрительно усмехнулся и сплюнул под ноги. Отвернулся к оказавшемуся возле нас Дэну. Тот, витиевато и грязно выругавшись, посмотрел вначале на Вандора, потом на меня. Разгорячённый схваткой, он, казалось, едва сдерживает себя. И это было действительно так: я понимала, всего одно слово, и он бросится, словно дикий, жаждущий крови зверь.
— Забирай её и проваливай, — выдавил Макс. — На миг взгляды наши встретились, и я не увидела в его глазах ничего, кроме темноты. Не той бархатной, тёплой, что была ещё вчера, а пустой, непроглядной темноты.
— Макс… — Я было сделала к нему шаг, но Вандор крепко взял меня за локоть. — Оставь меня в покое, — попыталась высвободиться,
— Ты поедешь со мной, — сухо проговорил он не терпящим возражения тоном.
— Нет, — снова попыталась высвободиться, вцепилась в его кисть ногтями и тут же почувствовала, как хватка его стала ещё твёрже. Казалось, кости мои вот-вот хрустнут, запястье переломится.
К глазам подступали слёзы, но я не позволила себе ни всхлипа, ни стона. В попытке хоть что-то спасти, снова глянула на Дениса, но тот только качнул головой.
Вандор потянул меня к выходу. Я чувствовала себя беспомощной, брошенной, беззащитной. Сердце стучало у горла, ноги не слушались, внутри всё сворачивалось от несправедливости и ощущения безвозвратной потери.
— Макс! — вскрикнула я, всё ещё надеясь хоть что-то исправить. — Макс, пожалуйста! — обернулась, цепляясь за спинку первого попавшегося под руку стула.
Стоя возле столика, он молча смотрел нам вслед. Смотрел и молчал. Встретившись с ним взглядом, я в последний раз шепнула одними губами:
— Пожалуйста… пожалуйста, Макс…
— Вандор, — внезапно прозвучал его голос среди воцарившейся тишины, и сердце моё забилось чаще в робкой надежде, что это не всё. Что он не отдаст меня вот так, без возможности хоть что-то объяснить, исправить. — Не знаю, что вы не поделили с сынком Кондратьева, но советую тебе быть осторожным, — взяв со стола бутылку с виски, Макс сделал глоток прямо из горла. Приподнял её и усмехнулся. — Твоё здоровье.
Невидящим взглядом я смотрела в боковое окно, не в силах ни вздохнуть, ни заплакать. Казалось, я всё ещё чувствую на себе взгляд Макса — тяжёлый, наполненный презрением. Будто в тот самый миг, когда он понял, что я сестра Вандора, всё прошлое потеряло значимость, и нас разделила невидимая, но непреодолимая стена. Словно сами наши миры разлетелись по разные стороны этой стены.
— Что этот ублюдок имел в виду, когда говорил про Кондратьева? — нарушил вязкую, похожую на болотную трясину тишину брат.
Мы ехали уже минут двадцать, и за это время никто из нас не сказал ни слова. Впрочем, разговаривать с ним я не собиралась и теперь. Посмотрела на него, уверенно ведущего машину, поймала на себе его взгляд. Холодный, призванный подчинять всех и вся. Вот только я подчиняться ему не собиралась.
— А сам-то ты кто? — бросила в ответ прежде, чем снова отвернуться к стеклу.
— Ты у меня сейчас договоришься, — в голосе послышалась сталь.
Мне было всё равно. Горькое чувство разочарования, потери, сковало всё нутро, невыплаканные слёзы застряли в самом сердце и теперь солью разбавляли кровь. Я чувствовала себя пешкой, марионеткой в мире сильных мужчин, и чувство это было отвратительным.
— Да пошёл ты, — процедила я, даже не посмотрев на него.
Мы ехали вперёд, а картинка за окном, казалось, не менялась. Всё та же темень — однообразная, монотонная, напоминающая черноту глаз. Моё собственное отражение в стекле, размытое и нечёткое, искажаемое светом фар проезжающих мимо встречных машин.