Я еще не барон

Дрейк Сириус

За дверью первая партия находилась недолго — не больше пяти минут на каждого студента. Все зависело от того, сколько вопросов ему задавали. По рассказам первых парт тест был банален и прост: меня ждет небольшая комната и трое человек из комиссии, в центре скульптура в форме руки. Ты подходишь к ней, вкладываешь ладонь в руку статуи и ждешь, пока информация не заполнит мониторы комиссии. После пары вопросов они что-то отметят в своих блокнотах, ты отдашь документы и топаешь на выход.

Странно, но Лора не смогла просканировать

комнату с комиссией. Посмотрим, что будет, когда я зайду.

Настала очередь Димы. Он пытался скрыть свой мандраж, улыбался и отшучивался, но трясущаяся от волнений коленка сдала его с потрохами.

Когда же он вернулся, на его лице сияла улыбка до ушей. После него пошел Антон.

— Ну что там? — с любопытством спросила Света. — Какая магия?

— Магия огня! — гордо сказал Дима. — Бердышевы никогда не промахиваются!

Черт знает, к чему он это, однако коленка стала тверже камня.

Прошло десять минут, а Антона все не было. Потом двадцать минут — из кабинета никто не показывался. Аудитория начала шушукаться, делая разные предположения. Даже Ольга то и дело поглядывала на часы, удивленно приподнимая бровь.

Дверь открылась, когда прошло полчаса. Задние ряды разразились аплодисментами. Антон пожал плечами — мол, ну с кем не бывает, и вернулся на свое место.

Теперь настала очередь Светы. После нее пойду уже я.

— Чего так долго? — зашипел на него Дима. — Ты там поселиться решил?

— Ну, прости… — Антон картинно развел руками. — Она начали задавать кучу вопросов. Сам не понимаю почему.

— Миша, — услышал я голос Лоры. — Антон что-то не договаривает.

Света вышла через несколько минут. Если перед тестом, она была будто на иголках, теперь девушка выглядела расслабленно и удовлетворенно. Оказалось, у нее яркая предрасположенность к магии воды. Да кто бы сомневался?

Настала моя очередь.

Зайдя в комнату я сразу увидел каменную руку в центре. За ней в окружении мониторов расположилась комиссия, внимательно меня разглядывая.

— Та-а-ак, вы у нас, — слюнявя палец, произнес мужчина с растрепанными волосами. — Михаил Кузнецов…

— Верно! — кивнул я и отдал им документы.

— Это случайно не те Кузнецовы, у которых первоклассные лошади? — прошептал второй мужчина в маленьких очках на пухлом лице. Он думал, что я не услышу, но Лора усилила мой слух.

— Совершенно верно! Барон Виктор Станиславович Кузнецов, мой отец. — В прежней уверенной манере произнес я.

— О, слух какой хороший! — усмехнулась худая пожилая женщина. Старость ничуть ее не портила, только придавала ей статности и уверенности.

— Прошу, молодой человек! — Она жестом показала на статую и добавила: — Вы можете почувствовать легкое покалывание в ладони. Но не бойтесь. Это норма.

— Спасибо, что предупредили. — Я вежливо поклонился, что ей определенно понравилось. Улыбнувшись, женщина что-то чиркнула у себя в блокноте.

—

Так, Лора. Не забудь считать информацию, если сможешь, — предупредил я помощницу, которая расхаживала вокруг комиссии и щурилась в мониторы.

— Да помню я! Не дура, — хихикнула она.

Рука статуи была теплая, слегка шершавая. Когда моя ладонь соприкоснулась с камнем, я ощутил покалывание. Сначала небольшое, но скоро оно начало нарастать.

— Вы уверены, что это «легкое покалывание»? — обратился я к комиссии.

— Да. Обычно студенты даже не ощущают его, — кивнул растрепанный мужчина.

Покалывание явно вышло за пределы «легкого» и переросло в хорошие такие электрические разряды. Я приподнял ладонь и увидел маленькие молнии, которые играли между моей рукой и статуей.

Боль усиливалась. Я едва держался, чтобы не одернуть руку — заботливая Лора поспешно отключила нервные окончания. Переведя дух, я заметил, как вытягиваются лица у приемной комиссии. Один даже потерял очки и не заметил, второй сломал ручку. Только женщина пристально смотрела в экран с сосредоточенным видом.

— Уберите руку, — произнесла она, не отводя глаз от монитора.

Я подчинился. Ни один член комиссии не поднял на меня глаза. Все их внимание поглотила полученная информация.

— Чего это они? — спросил я у своей верной помощницы.

— Это какой-то очень сильный артефакт. Большего мне узнать не удалось, — вздохнула Лора. — Но всей энергии в тебе не хватит, чтобы взломать эту штуку.

— Могу я присесть? — спросил я комиссию, заметив стул у стены.

Все трое разом подняли на меня округлившиеся глаза.

— Присаживайтесь… — кивнул пухляш и погрузился обратно в чтение.

Так прошло десять минут, пока растрепанный мужчина не достал из внутреннего кармана пиджака белый платочек и не вытер испарину со лба. Женщина откинулась в кресле и стала обмахивать себя листками. Пухляш расслабил галстук, который словно удавка стягивал его шею.

— Молодой человек… — начала дама. — Я член магической комиссии, Наталья Геннадьевна Ермакова. Это мои коллеги. Алексей Борисович Мясежников. — Она показала на растрепанного мужчину. — А это Владимир Владимирович Бережной, указала она на пухляша.

— Очень приятно, — склонив голову, сказал я.

— Скажите, какие виды магии вы знаете? — спросил растрепанный Мясежников, попытавшись неловко пригладить непослушные волосы.

— Признаюсь честно, у меня была обширная амнезия, вызванная сильным сотрясением. И до недавнего времени я практически ничего не помню, так что и про магию я не могу вам сказать, — начал я излагать заученную легенду.

— Амнезия? — удивился пухлый Бережной. — И вы собрались учиться, не зная азов магии?

— Разве это не место, где этому учат? — улыбнулся я. — Память у меня хорошая, а в голове достаточно свободного места, куда знания войдут как влитые.