"Я есть кто Я есть"
Шрифт:
При виде прекрасной женщины или какой-нибудь миловидной штучки, каждый мужчина безо всякого колебания должен сказать себе так: "Разве красота эта исходит не из Божественного Духа, пронизавшего весь мир? Если же по происхождению своему она божественна, то стоит ли мне довольствоваться лишь частичкой Духа? Не лучше ли стремиться к созерцанию Его целиком, не лучше ли созерцать источник Красоты". Когда человек вкушает вкусную пищу, он должен сознавать, что вкус этот имеет небесное происхождение и является отражением присущей небесам способности порождать качество вкусности. Подобное отношение к красоте и есть постижение Превечного, да славится имя Его. Если,
Стенания и печаль – грех чрезвычайно большой, и человек призван служить небесам в веселии своего сердца.
"Да оставят Меня в покое", говорит Бог, "но да веруют в Мою Тору". Это следует понимать так: конец всякого знания – знание того, что мы не в силах знать хоть что-нибудь. Тем не менее, есть две разновидности незнания. Первая – это примитивное незнание, когда человек даже* и не пытается что-либо познать, ибо-де познать невозможно. Другая – поиски знания до тех пор, пока приходит понимание, что знание недостижимо. С кем же из людей можно сравнить разницу между этими двумя видами знания? С двумя мужьями, которые вознамерились как-то узреть царя. Первый входит в его хоромы, обходит все комнаты и залы дворца, наслаждается видом сокровищ, восторгается блеском и красотой царской утвари, но под самый конец убеждается в том, что самого царя ему, увы, увидеть не придется. Другой же муж говорит себе: "Поскольку царя мне не увидеть, стоит ли утруждать себя вхождением во дворец?" Отсюда – один шаг к пониманию слов Господа Бога. "Оставить Меня в покое" значит перестать доискиваться встречи со Мной, ибо увидеть Меня немыслимо. Но, перестав преследовать Меня, люди да будут верны Моей Торе!
Ни одна встреча с каким бы то ни было существом или какой бы то ни было вещью на протяжении вашей жизни не свободна от тайного смысла. Все – люди, животные, вещи – заключает в себе загадочный смысл, который лишь с нашей помощью может обрести свою чистую форму и достигнуть совершенства. Если мы пренебрегаем этой ниспосланной нам на нашем пути духовной субстанцией, мы сами лишаем себя наполненной жизни.
б) Нахман из Брацлава (1770 – 1811) – правнук Баал Шем Това, живший на Украине и вошедший в историю хасидизма как один из его основных идеологов.
Человек может служить Богу даже из дурного побуждения при том, однако, условии, что всю страсть и силу своего поведения он отдает Богу.
Даже раскаяние должно быть достигнуто посредством радости. Мы обязаны радоваться Богу столь глубоко и неустанно, что в конце концов в душе нашей должно зародиться чувство сожаления за прегрешения перед Ним.
Бог отвергает подавленные души.
Прямая обязанность испытывающего радость человека – стремиться заразить этим чувством всякого, кого охватила печаль и меланхолия.
Сущность человека – это мысль и знания. Где помыслы человека – там и сам он. Да будут мысли его о возвышенном.
Злобность и жестокосердие вызывают ущербность наших знаний. Увеличение понятливости приносит душевный покой, мир, доброту и удовлетворение.
Каждый автор должен определять ценность своего труда в зависимости от того, какова связь между его трудом и Книгой Всего Человечества. Точнее говоря, ему следует ответить на такой вопрос:
Осмысление той истины, что все случившееся с вами ведет к вашему же добру, поднимает вас до высот, которых удостоились обитатели Рая.
В своей вере в Бога человек должен основываться прежде всего на собственном чувстве веры, но не на ожидании чудес.
Среди вождей существуют и такие, кто следуют лишь самым поверхностным и даже ложным ценностям. Их, не умеющих управлять даже собою, злой дух наущает повелевать другими. И все-таки они заслуживают меньшего позора, чем те, кто верует в них иих поддерживает. Именно эти последние и будут в конце концов призваны к суду за свои злодеяния.
Если человек способен выслушивать оскорбления с улыбкой, он заслуживает стать вождем.
Бог повсюду, где утверждается мир.
Тот, кто жаждет большего, повинен в мысленном разбое.
Совмещать в себе человечность и деньги невозможно. Либо лишаешься денег, но остаешься человеком, либо лишаешься человечности, но сохраняешь деньги.
Занятие философией может оказаться опасным, если развитие мозга не поддерживать благородными делами.
Прежде чем помолиться, раздай милостыню.
Истинным хасидом может быть лишь тот, кто на оскорбление отвечает молчанием.
Не оказывайте почестей скандалисту, если даже он учен и образован.
Весь наш мир обязан устойчивостью тому, кто при ссоре смыкает уста.
Знания, за которые платят, запоминаются дольше.
В городе, кишащем ворами, всегда можно найти взяточников среди судей и полицейских.
Невозможно думать сразу о двух вещах. Думайте о Торе, думайте хотя бы о собственном деле, и дурным мыслям не останется места в вашей голове.
В доме неискренних родителей дети неуправляемы.
в) Другие цадцики
Рабби Бунам сказал своим хасидам: "Величайшее из прегрешений отдельного человека заключается отнюдь не в тех грехах, которые он свершает: соблазн велик, а воля наша слаба! Величайшее из прегрешений в том, что каждое мгновение человек может повернуться к Богу, но не поворачивается".
Кто-то пожаловался Бунаму: "Талмуд учит, будто если человек не стремится к почестям, почести сами настигают его. Но я вот со всех ног бегу от почестей, а они, увы, и не думают меня нагонять". "Причина в том', – ответил цаддик, – что ты то и дело оглядываешься".
Склонившись над умирающим Рабби Бунамом, жена его горько всхлипывала. Он проговорил: "Стоит ли плакать? Вся моя жизнь была дана мне именно для того, чтобы научиться умереть".
Рабби Бунам сказал однажды в старости, уже будучи слепым: "Я не хотел бы поменяться сейчас местами с отцом Авраамом. Что пользы Господу, если бы праотец Авраам стал таким же, как слепой Бунам, а слепой Бунам, – таким, как Авраам?".
Рабби Зуся заметил незадолго до своей смерти: "В грядущем мире меня не спросят: "Почему ты не был Моисеем? Меня спросят: "Почему ты не был Зусей?".