Я это все почти забыл... Опыт психологических очерков событий в Чехословакии в 1968 году

Шинкарев Леонид Иосифович

Йорк летел министр иностранных дел Чехословакии Иржи Гаек. Он прервал

отдых в Югославии и весь полет переживал за Якова Александровича Мали-

ка, советского представителя при ООН и Совете Безопасности. Они были

дружны, могли друг на друга положиться, а теперь невероятная глупость

(«глупство», скажет мне министр) разводила их в разные углы, как боксеров

на ринге. Малик уже огласил позицию Кремля, сослался на «приглашение

войск», и Гаек страдал,

понимая друга, вынужденного с международной три-

буны нести вздор.

Но сначала о Гаеке.

Юный чешский антифашист, изучавший право в Париже, он впервые

увидел советских людей в 1933 году; во дворце Мютюалите проходил миро-

вой антивоенный конгресс, устроенный кумирами европейской молодежи –

Анри Барбюсом, Роменом Ролланом, Теодором Драйзером, Раймоном Гюйо.

Делегаты восторженно принимали посланцев разных стран, но ветром под-

няло с мест ликующий зал, когда вошла делегация страны Советов. Ее глава

Александр Косарев казался человеком из будущего: с мужественным лицом,

спортивного сложения, глубоко мыслящий.

А когда в 1939 году Гаека арестуют за участие в антифашистских акци-

ях, он не будет знать, что почти в те же дни в Москве вожака советской мо-

лодежи, его кумира, расстреляют как «врага народа». Он услышит об этом в

тюремной камере в Южной Саксонии. «Это меня потрясло» – вспомнит Гаек,

перебирая в памяти годы, когда святое для европейских социал-демократов

понятие СССР стало вызывать тревогу.

Чувство опасности, когда-то этим словом вызванное, вернулось к нему

утром 21 августа. Еще три дня назад с разрешения Дубчека и Черника он

принял приглашение югославских коллег отдохнуть с семьей у моря. Воен-

ное вторжение было неожиданно и так абсурдно, что когда в одну ночь он

оказался министром иностранных дел оккупированной страны, не сразу

пришло в голову, что делать. Из Белграда он пытался связаться с руковод-

ством в Праге, но страна молчала, как необитаемый остров.

В Белграде отдыхали с семьями еще три члена правительства: Ота Шик,

Франтишек Власак, Штефан Гашпарик. Обеспокоенные, бессильные погово-

рить с лидерами страны, они предложили послать Гаека на заседание Совета

Безопасности. Никто не отстранял министра иностранных дел от обязанно-

стей, и в этой обстановке он просто обязан донести до мирового сообщества

позицию законной власти.

А тут еще сотрудники чехословацкой миссии в Нью-Йорке постоянно

ему звонят, сообщают, как на них давят из Праги консерваторы во власти, и

умоляют министра прилететь. По слухам, противники Дубчека и Черника

(«здоровые

силы») при поддержке чужих войск создают на родине «рабоче-

крестьянское правительство». ООН оставалась последней трибуной, где за-

конная власть может себя защищать. Узнав об аресте Дубчека, Черника, Смр-

ковского, оглушенный другими пражскими новостями, Ота Шик, замести-

тель председателя правительства, в Белграде принимает решение послать

Гаека в Нью-Йорк.

Из записи моих бесед с Иржи Гаеком:

«Перед отъездом в аэропорт мне удалось, наконец, связаться с Прагой, с

моим заместителем Плескотом. “Слушай, – сказал он, – я только что говорил

со Свободой, ему не нравится, что ты собираешься в Нью-Йорк”. Я спросил:

это распоряжение или не распоряжение? “Это мнение Свободы”. Тогда я ска-

зал: передай, пожалуйста, Свободе, что мне тоже не нравится туда лететь, но

я обязан, потому что ООН – единственное место, где мы можем отстаивать

независимость. Если возможность не используем, потеряем все» 19.

Когда в Вене Гаек пересаживался на самолет в Нью-Йорк, его разыскал

сотрудник чехословацкого посольства: был звонок из Праги, кто-то из пра-

вительства срочно просит министра к телефону. «Поздно!» – ответил Гаек и

вошел в самолет. «Позже министр Владимир Кадлец мне расскажет, что это

на него наседали «здоровые силы»: «Гаек твой друг, звони ему, чтобы не ле-

тел». «Знаешь, я был рад, что не смог тогда связаться с тобой», – скажет ему

Кадлец.

Тайный советник Брежнева потом напишет:

«Необходимо было принять меры к тому, чтобы исключить постановку

вопроса о событиях в Чехословакии на заседании Совета Безопасности… Это

можно было бы сделать только в том случае, если бы министр иностранных

дел Чехословакии Гаек дал соответствующую директиву представителю Че-

хословакии в ООН. Следовательно, необходимо было предусмотреть немед-

ленное занятие Министерства иностранных дел и принудительное отправ-

ление соответствующей директивы не только представителю Чехословакии

в ООН, но и всем посольствам Чехословакии за границей. Если бы посольства

за границей с первых же часов правильно информировали соответствующие

правительства о событиях в Чехословакии, можно было бы предотвратить

значительное число антисоветских выступлений и заявлений буржуазных

государственных деятелей в связи с событиями в Чехословакии.

Нельзя было допустить, чтобы министр иностранных дел Гаек к мо-