Я, физрук-профессор магии
Шрифт:
Злотик обиженно надулся. Его соседи заухмылялись. Юные волшебники с нетерпением смотрели на меня, ожидая, чем я смогу удивить на этот раз. Я их заинтриговал. Громкое пыхтение Клопса, пытающегося отжиматься, несколько отвлекало и я ждал, когда он выдохнется. Ждать пришлось недолго. После девяти отжиманий завонявшийся еще больше Глимгер упал.
– Очень слабо, Клопс, очень, - я недовольно покачал головой.
– На уроках физкультуры будешь заниматься по усиленной программе.
Выбившийся из сил юнец, кажется, заплакал. Но я был неумолим.
– Клопс, вернитесь на свое место...
Я вылез из-за стола и прошел на
– Вот вы говорите: магические поединки, чары, волшебные палочки... Вы против десятка или же против одного, неважно. В любом случае подразумевается, что вы будете противостоять такому же волшебнику. Но вам известно, что запас чародейских сил небесконечен. Нельзя бесконтрольно и вдосталь пользоваться магией. Чары могут подвести, волшебная палочка сломаться, какие-то заклинания в самый неподходящий момент просто вылетят из головы! Поверьте, я знаю о чем говорю. Сам не раз отказывался в подобных передрягах. Война не щадит никого.
– Вы были в настоящих сражениях?
– восхишенно протянула Мария Попинс.
Я скромно одарил ее улыбкой бывалого вояки, не желающего выставлять напоказ свои награды.
– Так вот, обдумав все вышесказанное, скажите мне, что делать в том случае, если не осталось ни магической энергии, ни волшебной палочки, артефактов и прочего? А на вас наступает противник и нужно драться за свою жизнь.
– Бежать!
– робко предположил Станкевич, заработав презрительный взгляд Грубуса.
Я согласно кивнул, вызвав удивление в глазах класса.
– Верно. Иногда ничего не остается другого. И я хочу , чтобы вы это тоже намертво вбили себе в голову. Когда объективно нет ни малейшего шанса на победу, нужно бежать. Выжить и отомстить. Взять свое спустя время. Живой волшебник лучше дохлого. Но иногда так бывает, что и бежать не получается. И ничего не остаётся, как вступить в бой. А у вас, кроме пустых рук, ничего не осталось в арсенале. Предположим, что ваш противник тоже остался обезоруженным или же настолько уверовал в свою победу, что позволил себе расслабиться и начал использовать свою волшебную палочку не как оружие, а всего лишь предмет устрашения. Вот тогда вы и должны так его удивить, чтобы он своей палочкой подавился по самые гланды! Натянуть ему глаза на жопу и дать такого пинка, чтобы летел дальше чем видно!
Оторопев от моих бравурных слов, школьники сидели безмолвными китайскими болванчиками. Блумквист решился спросить:
– И... И как же мы это сделаем, сэр?
– Я сейчас все покажу. Нужен доброволец.
Школяры в испуге вжались в спинки табретов, некоторые в ужасе вытаращились на притулившийся у стены платяной шкаф. Я успокаивающе поднял руки.
– Никаких чар и заклинаний, повторяю. Никаких артефактов, только голые руки. Кто из вас желает дать мне в морду? Ну, чего уставились? Я не шучу. Вызываю сюда того, кто хочет мне двинуть в сопатку. В качестве оружия дозволяю взять волшебную палочку. Смелее.
Я немного рисковал. Все таки ненароком попасть под воздействие волшебного оружия было малоприятно. Но для убедительной наглядной демонстрации задуманного лучше не придумаешь. Я сложил руки на груди и подбадривающе сказал:
– Что - тот, кто об этом мечтает уже несколько дней, так струсил, что боится меня даже безоружного? Сейчас тут нет преподавателя и его ученика. Сейчас сойдутся
– Я!
– красный как варёная креветка, да с укропчиком, да под пивко холодное... Умм... Тьфу ты черт, я покрутил головой, прогоняя сладостное видение. Не туда меня понесло! Короче, покрасневший, как срака бабуина, Грубус резко вскочил из-за парты, сжимая в трясущиюемся кулаке волшебную палочку.
– Я хочу попробовать, сэр!
Я приглашающе махнул ему.
– Даже не сомневался, что это будешь ты, любезный. Выходи сюда, не стесняйся!
Подбадриваемый Стингом Рамси торопливо подбежал ко мне. Остановился напротив и застыл. Я поднял руку вверх и обратился к замершему в предвкушении классу:
– Господа волшебники... И конечно, волшебницы, теперь сморите внимательно.
Я повернулся к сопевшему Грубусу.
– Рамси, представь, что ты загнал меня в угол. Представь, что я твой злейший враг. За мной стена, я никуда не денусь. Весь арсенал моих чар исчерпан, я без мало-мальски полезного амулета, моя волшебная палочка треснула. И вот он, твой шанс меня уничтожить! Действуй!
В последний момент Грубус замешкался, он неуверенно оглянулся, затем перевёл ожесточенный взгляд на меня, его губы зашевелились, рука с волшебной палочкой поднялась, целя в меня же... Я резко сделал шаг вперед, сокращая дистанцию, чем вызвал промелькнуашее на некрасивом лице Грубуса недумение. Он закончил заклинание и с кончика его палочки сорвался ярко светящийся синий шарик, напоминая упавшую с ночного неба звезду. Но я легко уклонился, шарик с воем просвистел над моим правым плечом и, врезавшись в стену, шипя и потрескивая рассыпался снопом потрескивающих искр. Грубус в отчаянии взмахнул палочкой повторно. Но я ловким движением заблокировал его руку, выбивая палочку из пальцев и, ухватив за кисть, резко вывернул, потянул на себя и классическим броском через плечо швырнул взвышего от неожиданности и боли ученика на ближайшую парту. Грубус с грохотом горного обвала рухнул на стол. Приземление выбило из него весь дух. Он так и остался лежать, беспомощно распростав руки, постанывая и широко раззевая рот.
В классе образовалась тишина... Не то что гробовая, замогильная! А затем тишина взорвалась изумленными воплями и радостными криками, словно я показал им самый невероятный фокус в мире. Я же, довольный, что ещё не все подзабыл, с видом великого сенсея и знатока боевых искусств сложил руки на груди, демонстративно пошевелив пальцами.
– Профессор, - задыхаясь от волнения, подскочила Вероника Фемус, - что это за боевые чары?!
– Стинг, окажи помощь поверженному товарищу, - распорядился я.
– Не переживайте, с ним все в порядке, жить будет. Эти, хм, чары, носят кратковременный эффект, позволяющий на время вывести противника из строя. А большего зачастую и не надо.
Торчел, Попинс, Злотик и Штрудель, раскрыв наконец-то тетради, лихорадочно макая перья в чернильницы, слушая меня, судорожно строчили, конспектируя каждое произнесённое мною слово. Слава богу!
– А у этих чар есть название?
– покосившись на приходящего в себя Грубуса, спросил Эраст Блумквист. Стинг, ругаясь сквозь зубы, вполуха слушал меня и пытался воздеть приятеля в вертикальное положение. Тот ошарашенно крутил головой по сторонам, словно недоумевая, что с ним только что произошло.