Я, физрук-профессор магии
Шрифт:
Я же, выудив волшебную палочку, направил ее на источающую дивный аромат лужицу и сказал:
– Сейчас вы сами убедитесь, что мой вопрос был с подвохом. И скажете, можно ли пить эту жидкость! Зажгись!
Это простенькое заклинание я освоил успешно. Не успел я договорить, как быстро испаряющаяся лужица вспыхнула бесцветным шумным пламенем, заставив класс ошеломленно выдохнуть, а директора отскочить в сторону. Наслаждаясь произведённым эффектом, я взял заготовленный коктейль Молотова, зажёг фитиль от сгорающего самогона, чуток обождал, не дрогнув ни единым мускулом и метко швырнул снаряд в угол класса, где кроме голых стен и каменного пола ничего не было. Грохнуло так, что в окнах едва не вылетели
Я поощрительно кивнул Седрику и понимающий мальчишка, звонко завопив, ткнул в полыхающий жарким огнем угол волшебной палочкой!
– Охладись!!
Огонь тот час утих, угол покрылся тонким налётом морозного инея. Воцарилась тишина. Я с видом триумфатора повернулся к ошеломленно жующему свою бороду Дуплусу. Кажется, нашего вождя нехило контузило. Надеюсь, хоть слышать он не перестал.
– И вы будете продолжать уверять, что это вот алхимическое зелье возможно потреблять в качестве напитка?! При помощи моего дорогого коллеги я, исключительно из наилучших побуждений, провожу уникальные опыты по изготовлению средств для защиты от Тёмных сил и чудовищ. Разрабатываю орудие, которое будет способно выручить в самый критический момент, когда остальные средства исчерпаны. Сей препарат из их числа. Эта жидкая драконья кровь. Заключенный в стекло огонь повышенной горючести. Алхимическая бомба. Думаю, демонстрация возможностей этого зелья произвело нужное впечатление на всех.
Выползший из-под стола Бухольц, разинув варежку, осоловело пялился на меня. Не иначе думал, как же мы пили тогда эту хреновину, да еще в таких количествах, и не сгорели? Дуплус, смущённо покашливая, слегка дрожащими пальцами разглаживал бороду и пытался собраться с мыслями. Его проняло до исподнего, серьёзно говорю!
– Ээээ... Должен сказать, дорогой профессор, что, эээ... Ошибся. Да, ошибся, - Дуплус нашел в себе силы признать поражение.
– Меня в корне неверно информировали!
– Возможно имело место быть сознательная провокация, - подлил я масла в огонь, приближаясь к старикану и дружески приобнимая его за плечи. Мелкие четвероклассники смотрели на меня влюблёнными глазами. Ну все, слухи о происшедшем сегодня на уроке алхимии поднимут на уши всю школу, пересудов будет до самого Нового года!
– Не верьте грязным слухам и сплетням, порочащим имена честных волшебников, уважаемый директор!
—————————————
Сказать, что я был в ярости, ничего не сказать. Я еще сдерживался и раздаривал дежурные улыбки, но когда оказался в своей комнате, дал волю чувсвам! Я не железный, братцы. Ладно, меня пытались хитроумно подставить, но при этом заставили невольно уничтожить почти полтора литра отменного самогона. Самому! Своими руками! Да я себя сам бы удавил за подобное, не возникни в тот момент крайняя необходимость спасать наши с Бухольцем загривки. Нет, с соглядатаем нужно кончать. Чую, этим дело не закончится. Я видел, что Дуплус не желает со мной конфликтовать. Но как директор и впрямь обязан реагировать на определённые сигналы, факт. И боюсь, дальше будет только хуже. Придется быть сверхосторожным и опасаться любого шороха. Но я не привык шарахаться по за углами, это от меня захваченные врасплох школьники разбегались в разные стороны! Необходимо вычислить предателя в группе моих любимых обалдуев и поговорить с субчиком с глазу на глаз. И, кажется, у меня забрезжила идея, как вывести этого хмыреныша на чистую воду. Что, если устроить ему ловушку? Но в этом щепетильном дельце мне понадобится помощь.
Я достал из ящика стола бумажку с собственноручно накарябанными иероглифами
Глава 20
Глава двадцатая, в которой я доволен визитом к мастеру Юнкерсу, получаю очередное послание, выхожу на связь со своим добродетелем, и посещаю архив, узнаю ну очень много интересного, а конец первого учебного полугодия приближается.
– Где вы увидели эти надписи?
Маленький, ряженный в фаната садо-мазо утех специалист по метлам очень пристально посмотрел на меня. И, поскольку мы сидели в его личном кабинете, в креслах друг на против друга, наши взгляды встретились почти на одном уровне. И я не решился отводить глаза. Я видел, что Юнкерс, мнущий в пальцах мою бумажку, как будто встревожен.
– В Чащобе Мрака, мой друг.
– Вижу, вам известно данное маленьким народцем название этому лесу, - понимающе усмехнулся Юнкерс.
– Действительно, где бы еще могли всплыть эти руны...
Нисколько не расстроившицся по поводу сломанной метлы маленький полуэльф живо заинтересовался принесенной мною копией начертанных на черном надгробии надписей. Как я и предполагал, эти завитушки, точнее, язык, на котором они были написаны, инструктору по чаролету был определённо знаком.
Я уважительно молчал, не желая спугнуть удачу. Аларик Юнкерс еще раз взглянул на бумажку. Его брови скорбно изогнулись. Он тихо произнес:
– Ваш слуга, а мой дальний родич эльф Пиви прав, профессор. Это древний и мертвый язык. Его использовали волшебники прошлого, для создания самых сложных и мощных заклинаний. Сейчас я даже представить не могу, кто способен на нем говорить. Он давно ушел в лету. И я удивлен, что вижу написанное на нем. Если только...
Он выжидающе замолчал. Я сказал, не ломаясь:
– Штука, на которой начертаны эти слова, на вид очень древняя, мастер. Я не специалист в этой области, но мне кажется, что рука, их нанесшая, давно обратилась в тлен.
– Тогда сходится, - вздохнул полуэльф, возвращая мне бумажку.
– Этот язык сейчас никто не практикует. И я не могу прочесть, что здесь написано.
Засада! Выходит, это нечто вроде местной латыни. Только позабористей.
– Но вы уже видели подобный алфавит, верно?
– с надеждой продолжал я. Юнкерс кивнул.
– Да, много лет назад я был на выставке волшебных метел в Стормфилде. И увидел много интересного. Один чудак, например, разрисовал древко своей метлы заклинаниями на этом языке. На моей памяти, он один из немногих, кто худо-бедно в нем разбирался! Он уверял, что заклинания, написанные этими рунами, имеют удесятиренную силу.
Я задумался. Любопытно. Выходит, что на камушек в лесу были наложены весьма могучие чары. Это я и подозревал. Но какие чары? Чтобы защитить камень от воздействия извне или же наоборот, не допустить лишнего контакта внешнего мира с этим надгробием?
– Эта штука... Не в той ли части леса, где искажается сама суть магии, а многие чары просто перестают работать?
М-да, в прозорливости маленькому полуэльфу не откажешь. Я молча кивнул. Он сложил руки на животе и сказал:
– Больше не буду спрашивать, профессор. Я знаю, когда нужно вовремя остановиться. Но я несколько удивлен тем, что вы пришли ко мне с этим листочком. Почему вы не попробовали прочитать написанное сами?