«Я гибну, но мой смех еще не стих», или Сага об Анле Безумном. Книга первая

Кочеров Сергей Дмитриевич

Утолив голод и жажду, Харальд конунг попросил херсиров дать совет, когда и где следует напасть на Весета ярла. Первым, кого он уважил, был Лейдольв Серошкурый, старший из вождей, что служил еще отцу Хрёрека конунга.

– Наше дело нельзя назвать легким, – отозвался Лейдольв, – ибо воинов у нас меньше, чем у врагов. Думаю, всем херсирам следует разъехаться по датским островам, чтобы привести под руку конунга много людей и ладей. Затем надо бы идти в Сканей и биться на чужой земле. Но, скажу наперед, едва ли возможно собрать большое войско против ярлов Весета и Ингвара до начала зимних бурь.

– Если у наших врагов больше людей, – возразил ему Харальд ярл, – нужно нанести удар первыми. Мы знаем, что ярлы Ингвар и Весет решили породниться.

В мыслях они уже празднуют свадьбу, не ожидая, что мы тоже можем погулять на ней. Нападем же на них с воинами, которые у нас есть. И пусть Один решит, кому пировать в Сканей, а кому – в Вальхалле!

Выслушав оба предложения, херсиры начали говорить, кто что думает. Одни советовали готовить войско, но подождать будущего лета, другие – скорее высадиться в Сканей. Их голоса разделились поровну, отчего Харальд конунг не спешил делать выбор. Тогда подал голос Бруне. Он был сыном кормилицы Харальда, вырос вместе с ним, знал привычки княжича и думал угадать его решение:

– Простите меня, вожди, что вам подает совет тот, кто несведущ в ратном деле. Но странно мне слышать призывы немедля воздать убийце моего господина. Ведь не мной сказано, что благодарить нужно сразу, а мстить – вовремя. Какая польза будет, если столько храбрых мужей сложат голову в Сканей? По мне, так лучше собрать большое войско и флот, и тогда Весет ярл не уйдет от нашей кары.

– Если бы я только воздавал за отца, – важно отвечал Харальд конунг, – я принял бы твой совет. Но правитель живет не для себя, а ради своей державы. И если я не должен спешить как сын, то как вождь народа я должен действовать.

Обиженный слуга замолчал, а конунг обратился к Хастингу и Гримольву:

– Вы показали себя людьми, которым можно доверять. Помня о нашем уговоре, я готов отдать ваши доли добычи. Но теперь, когда каждый муж на счету, я предложу вам опасное, но выгодное дело, за которое будет вам двойная награда.

Гримольв, с разрешения старшего брата, ответил за них обоих:

– Ты не оставил нас на гибель в том фьорде, конунг, и мы тебя не бросим в беде. Что же до посуленной награды, мы верим, что она будет тебя достойной.

Тогда Харальд конунг объявил свое решение. Он приказал Лейдольву Серошкурому идти утром на Селунд и занять Хлейдр. Сам же он намерен отплыть в Сканей со своими гридями и людьми Харальда ярла. Они сядут на корабли сыновей Гранмара, которые скажутся торговыми гостями. Так ему будет легче застать ярлов Весета и Ингвара врасплох. Ведь когда ярловы люди увидят ладьи под парусами норгов 92 , им не придет на ум принять их за суда Харальда конунга.

После этого херсиры пошли к своим людям готовиться к походу. Тогда Харальд ярл подошел к Харальду конунгу и предложил ему на время похода скрыть от врагов свою сестру Геруту под надежной защитой в Вересковой пустоши.

92

Если датчане ставили на своих кораблях паруса одного цвета (белые или красные), норвежцы обычно шли под парусами, сшитыми из белых и красных вертикальных полос.

Конунг вонзил в него подозрительный взгляд и недоверчиво спросил:

– С чего вдруг ты заговорил об этом? Уж не хочешь ли ты, как мой брат, получить от меня залог? Но запомни: что позволено конунгу, не положено ярлу!

Сын Хельги говорит, что и в мыслях не держал ничего, кроме заботы о княжне. Тогда конунг, обдумав свое положение, согласился оставить сестру в его доме под присмотром Бруне. Затем они вместе пошли к ней. Герута приняла весть о разлуке спокойно, но выглядела такой бледной и слабой, что у Харальда ярла защемило сердце. Он горячо заверил княжну, что в этом доме все будет к ее услугам. С тихим и нежным вздохом она ответила, что верит ему как мужу слова.

Харальд ярл, завороженный ее ласковым голосом, спросил Геруту,

нет ли какой просьбы. Тогда она велела ему защищать Харальда конунга, своего брата. Затем просила найти Тордис, дочь Грима, если та еще жива, и привезти к ней. Потом, немного подумав, девушка потупилась и сказала, что будет рада его возвращению. На этом они простились, и Харальд Суровый к Вендам с легким сердцем пошел к родным, дабы передать им волю конунга и распорядиться о княжне.

XLIII

В одну лунную ночь, когда морские волны серебрились, как рыбья чешуя, три ладьи вошли в пролив Эйрарсунд 93 . Вскоре они были у селения Хельсингборг 94 , близ которого стояла усадьба Ингвара ярла. Там от них отделилась лодка. В ней сидели Харальд конунг, Харальд ярл, четверо данов, знавших эти места, и двое норгов. У берега с лодки сошли конунг с ярлом и воинами, а норги отплыли к ладьям, что двинулись в гавань. Харальд конунг и его люди были в простой одежде, без меча и кольчуги, чтобы их не заподозрили в тайном нападении. Они переждали ночь в подлеске, а поутру конунг послал двух человек на разведку.

93

Пролив Эресунн, отделяющий южную часть Швеции (Сконе) от Зеландии.

94

Хельсингборг – город в южной Швеции, расположенный напротив датского города Хельсингёр, что известен замком Кронберг, построенным позже времени действия саги.

Через некоторое время они вернулись и сказали вождю, что в полдень начнется пир в честь женитьбы Весета ярла на Ингибьёрг Белой, сестре Ингвара ярла. Харальд конунг велел своим людям разделиться и поспешить в усадьбу, где он надеялся найти своего врага. Сам он пошел с Харальдом ярлом, и вскоре они нагнали людей в лохмотьях, толпой валивших в усадьбу. Ибо в том краю исстари повелся обычай сажать по праздникам за господский стол нескольких бедняков, которых выбирали из народа. Узнав об этом, конунг и ярл тут же обменяли свои добрые плащи на жалкие рубища, да еще и приплатили нахальным нищим.

Харальд конунг и его люди приложили немало сил, чтобы оказаться поблизости от ворот усадьбы. Здесь они стали ждать случая пройти в палаты Ингвара ярла. Была у конунга слабая надежда, что туда его проведут сыновья Гранмара, которым он велел прийти к ярлу Сканей с дарами как торговым гостям. Но когда он заметил братьев, ведомых среди других купцов, то уразумел, что норги не помогут ему в этом. Меж тем пир должен был вскоре начаться, а удача никак не являла мстителю свой лик. И пока Харальд конунг обдумывал, как ему попасть в дом, к его воротам во главе конных воинов подъехали ярлы Ингвар и Весет.

Красивый и статный, как олень, Ингвар и худощавый, с ястребиным лицом, Весет беспечно смеялись, не обращая внимания на толпу, которая при виде их подалась к воротам. Харальд ярл держался впереди конунга, заслоняя его, чтобы он не попался на глаза кровнику 95 . Освобождая проход вождей в дом, гриди Ингвара ярла стали теснить конями толпу. Это не понравилось нищим, недовольным таким отношением к себе. Раздались возмущенные крики, и лошадь одного из воинов, испугавшись, прянула в сторону. Всадник, не ожидавший этого, выронил поводья и упал бы в грязь, на потеху толпе, если бы Харальд ярл не подхватил его.

95

При исполнении кровной мести высоко ценилось демонстративное и неожиданное умерщвление врага, которое, однако, не должно было иметь характер убийства из-за угла.