Я гладиатор

Аполлон Илюха

– Вот же, - только и смог сказать второй.

Я почувствовал, что со мной что-то начали делать. Похоже я в больнице и живой. Я выжил, сдержал свое обещание. Но знает ли об этом Маша? Вот спрошу и узнаю. Глаза, ну ка открывайтесь.

С горем пополам я открыл глаза, правый глаз был закрыт повязкой, но левый все видел. Рядом со мной были два доктора, один смотрел на монитор, второй готовил инъекцию.

– Где я?
– хриплым голосом задал я вопрос.

– Ничего себе, он в сознании, - выкрикнул второй.

– Вот

вам повезло Баранов, - сказал первый, - можем считать эксперимент успешным.

– Вы не ответили на мой вопрос, - настойчиво обратился я к докторам.

– Мы не в праве отвечать вам, - сказал Баранов, - через несколько дней сами все узнаете.

– Понятно, спасибо, - ответил я и задумался, как долго будут тянуться эти несколько дней, постепенно проваливаясь в сон.

***

Меня привели в комнату для допросов. Видимо я все-таки в тюрьме. Неприятно. Но я все еще слаб, поэтому меня особо не пинают. Хоть какой-то плюс. Теперь остался только один вопрос. А как все закончилось там? Надеюсь у следователя я получу все ответы.

А вот и он. Высокий мужчина, судя по лицу из Германии или Австрии. Идет уверено, не шатаясь, видимо ветеран битв. Вокруг правого глаза круговой шрам. Наверное, снайпер. Сейчас начнет выяснять обстоятельства. Ну и ладно. Мне скрывать нечего.

– Приветствую, меня зовут Лукаш Хорник, - представился мой посетитель, - я назначен главным следователем по делу локальной войны у университета N (даже после стольких лет я не могу назвать, простите). Как ты понимаешь, я обязан тебя допросить как одного из главных участников конфликта.

– Задавайте свои вопросы, я не против ответить на некоторые из них, - сразу обозначил я свою позицию.

– Прекрасно, - сказал мой собеседник, - но сначала я расскажу тебе, что вообще произошло, ведь от этого зависит, почему ты здесь. Значит так, все началось с того, что привычный тебе мир перестал существовать. В тот день произошла мировая революция, появилось два правительства: мир и оппозиция. Я так назвал их для простоты.

– Извините, - я не верил своим ушам, - мировая революция. Вы пошутили надеюсь?

– Нет, я не шучу, - довольно серьезно ответил мне Лукаш, - так вот у них началась глобальная война. Не суть важно, что происходило, но итогом стал их договор. В общем теперь нет ни отдельных стран, ни их правительств. Теперь есть только округа и единое правительство, во главе с императором.

– Капец, это произошло пока я был в коме? – моему удивлению не было предела.

– Отчасти да, но ты тоже стал участником конфликта, - продолжил Лукаш, - и вот мы пришли к обвинению. Так получилось, что тебя судили заочно и уже вынесли приговор, но ты обязан знать за что.

– Прикольно, я фактически был овощем, а меня судили, - возмутился я, - это нормально?

– На тот момент – да, - ответил мне Лукаш, - при этом тебя обвиняли оба правительства. Итак, первая сторона, а именно мир, обвинила

тебя в незаконном захвате власти в определённом регионе, виновность подтверждена. Вторая сторона, революционеры, обвинили тебя в контрреволюционной деятельности, виновность подтверждена. Затем обоюдные обвинения в уничтожении элитных войск каждой из сторон и нейтрально-настроенных войск поддержки, виновность подтверждена.

– Ха-ха-ха, - рассмеялся я, - ну и обвинения на меня навесили, решили спустить всех собак за свою же неудачу.

– Я бы на твоем месте не радовался так, - спокойно сказал мне Лукаш, - тебя еще пытались обвинить кое в чем, а это потяжелее будет…

– В захвате оружия массово поражения?
– все еще радостно сказал я.

– Как ты узнал?
– удивленно спросил меня Лукаш, - неужели ты…

– Нет, просто смог сложить два плюс два, - перебил я собеседника, - сейчас все поясню.

Глава 21

Глава 21. Долгий разговор по душам.

– Я начал догадываться, - начал прямо со своих догадок я, - когда неожиданно для всех выяснилось, что лаборатория под охраной. И, по рассказу, очень серьезной. Нам об этом сообщила наш преподаватель по математике.

– Видимо она что-то да знала, - начал уже свои рассуждения Лукаш, - но это пока не выдает информацию о оружии.

– Согласен с вами, - не стал я оспаривать высказывание своего собеседника, - но тут не было еще даже намека на это, ведь под охраной в наше время может быть что угодно, но первый звоночек уже прозвучал.

– Логично, - сказал Лукаш и посмотрел на меня, ожидая продолжения.

Не смотря на свое достаточно тяжелое положение, я не чувствовал угнетения или страха. Вместо этого я чувствовал какое-то странное чувство. Скорее всего это было уважение. Но почему - я не знаю. Это как-то странно. Но пока не до этого, от меня явно ждут правды, а я не намерен ее скрывать, терять-то уже нечего.

– Я начал догадываться чуть позднее, - продолжил я рассказ про свои умозаключения, - второе подозрение, что все не так просто, как кажется не заставило себя долго ждать. В разговоре с моим одногруппником математичка прокололась, при этом не специально. Вернее сказать, не прокололась, а немного приоткрылась. На вопрос «а не оружие ли там?» последовало немое удивление.

– Я так понимаю, вопрос был задан абсолютно случайно? – решил уточнить Лукаш.

– Совершенно верно, - ответил я и продолжил, - затем я побывал возле двери. Во-первых, она была не по-детски бронирована. Во-вторых, стекло было скорее всего и бронировано, и армировано одновременно. И в-третьих – за дверь была битва не на жизнь, а на смерть. Поэтому, не сложно предположить, что за ней есть что-то серьезное.

– Так, стоп, - прервал меня Лукаш, - ты был у двери? Давай с этого момента поподробнее.