Я, Хобо: Времена Смерти

Жарковский Сергей Владимирович

–  Да я в Космосе по приказу Императора, - произнёс я осторожно.

–  Иными словами, ложил бы ты на него, но деваться некуда. Всё верно, хобо. Деваться некуда. Я вот что решил. Дам я тебе автокарту, покажу направление, и ты нам сходишь осторожненько к ЭТАЦ, и найдёшь там одного парня…

–  Хан, Хан, Хан, Хан!… - наперебой заговорили Мерсшайр и Колдсмит, а Лейбер (она полусидела, прислонившись к стене оврага) выпрямилась, села прямо, без опоры. Но Хан продолжал, как бы ни в чём не бывало. Но больше он не улыбался. И у меня быстро онемела переносица - так он уставился на меня, так изменился.

–  Здесь - на Эдеме - есть один парень. Парня зовут Ян Порохов. Янис Порохов.

Мы не знаем, как он выглядит. И не знаем точно, где он там сидит в комплексе. Но он там. Ты найдёшь его. Спросишь: как тебя зовут. Он ответит: Ян, мол, Порохов, (…) [98] его мать. Он обязательно ответит, не волнуйся. Он должен. Когда он ответит, ты ему скажешь - вот так же убедительно, как ты про твой бэ-эс вещал. Скажешь: заслуженная вами награда близко, она у нас, но по нас кто-то очень метко и сильно стреляет. Такая (…) [99] , прямо диву даёмся. Но завтра утром, - он пошевелил губами без звука, - в девять местного, - пусть он, Порохов, выйдет к этому клятому полутанку. В автокарте есть диктофон. Проверь диктофон, Колдсмит! Беседу запишешь. И назад. Он тебя не задержит, ты - посланец.
– Пауза.
– Ну? Ты понял?

98

об (трбл.)

99

незадача (трбл.)

–  На Эдеме?

–  Ну здесь, здесь, на Четвёрке.

–  Но здесь быть никого… - И я осёкся сам.

–  И стрелять по нас, соответственно, некому, - поддержал меня Хан.
– Я ж и то: диву даёмся. Но ты понял, что тебе придётся сделать, хобо? Считай, приказ Императора. Деваться некуда. Я уполномочен, если тебе важно. Мне - нет. Просто - сделаешь. Колдсмит!

–  Я. Лидер?

–  Поводок и ошейник мне смастери. Там, ты знаешь.

–  Aye.

–  Ты, тёзка, чтобы не мешкал и не искал тяжёлых дорог, и не раздумывал, понимая то или это, я приму меры, помогу тебе. Вот какие. Есть понятие у нас, у хобо: подслащённый приказ. Умники придумали, ну и прижилось. Куда мы ходим, никто не ходит. Как мы, что мы - бесконтрольно. Беспокойно выходит властям. Чтоб что не - вместе с приказом ты получишь таблеточку. Пилюльку. Это яд… не дёргайся, космач. Тебе пилюльку мы дадим… аж суточную. Сейчас пять часов по месту. До ЭТАЦ отсюда шесть кило. Ты довольно целенький, вон и руки уже отмякли, я вижу. Час туда, час обратно. Ну, хорошо - по полтора на конец. Три часа на дорогу, двадцать один час там. Пилюлька, не беспокойся, точная. Ждать тебя с ответом от Яниса Порохова мы будем прямо тут. Вернёшься - получаешь противоядие. Оно есть, без обмана. А выбора нет. Чего эт я? Есть выбор, конечно.

–  Убьёте.

–  Придётся, тёзка! За саботаж. В боевых условиях. Именем Императора Александра, его мать Ирину. Исполним закон. Убьём.

–  Но ведь и по мне тоже будут стрелять, если я пойду.

–  Да тут мы сами виноваты, понимаешь ли, - сказал Хан доверительно.
– Я виноват, как командир. Пёрли, понимаешь, как псы-рыцари, на лошадях, с машиной, напролом, напрямки. Днём. Орали. Моя вина, в натуре. Понижаю себя в звании - до генерала. А ты - ты иди тихонько, впотьме, потому что мы приобрели ценой жизни двух хун из моей ханы дорогой опыт и делимся им с тобой безвозмездно…

–  Ты - хобо новик, - вмешался Мерсшайр.
– Часов пятьдесят ещё обсли тебя не почуют. Я же тебе говорил.

–  Если, конечно, нос к носу не столкнёшься, - сказал Хан.
– Немного внимания.

Осторожности. На верную смерть я бы тебя не посылал. Ты же мой тёзка!

–  Вы генерал?
– спросил я, помолчав.

–  Конечно, сынок!
– расхохотался Хан.
– Был я адмирал, стал я генерал: разжалован собственноручно. Ну что ж, славно мы с тобой поболтали. Колдсмит, готово? Спасибо тебе, душа моя тёмная. Вот это, сынок, - компас тебе, - объяснил он, тряся небольшим модулем с охристым дисплеем передо мной.
– Наводка по полутанку. Ты у нас пилот, с такой машинкой и без фонарика не заплутаешь. Под ноги только гляди, не подверни ногу. Разберёшься сам с машинкой? Ну, я и не сомневался. А вот это, сынок, тебе надо скушать. Она не горькая.

Я взял модуль и повертел его в руке. Граммов сто весит прибор. Местонахождение, цель, пунктир. Масштабирование сносное. Примитивное, но сойдёт. Шагомер. Допустимая погрешность - пятьсот метров, пять градусов. Всё ясно. Я спрятал прибор в боковой карман.

–  Таблеточку скушай, - напомнил Хан.

–  А если я его не найду?

–  Тебе придётся найти его, тёзка, - сказал Хан, и я его понял.

Юпи "Эбони" Колдсмит протягивала мне обрывок упаковки с запрессованной таблеткой и крышечку от фляги. Я с трудом продавил пластик, вылизнул яд, взял крышечку и запил его. Таблетка буквально лопнула у меня на языке, наполнив рот вязкой приторной сладостью. Глоток воды не всю её смыл, но больше глотка мне не предложили. Я вернул крышечку.

–  Спасибо, - сказал я.

Мерсшайр фыркнул.

–  Ну, двигай. Мы тебя ждём с победой, Марк, - очень благожелательно сказал Хан Рукинштейн.
– И аккуратней там. Мистер Хендс!

–  Да, лидер?
– послышалось сверху.

–  Прик уходит. К ущелью. По моему приказу. Поясните ему там.

–  ОК, - сказал Блэк-Блэк, нисколько не удивившись.

Через несколько минут после моего ухода Салло сказала, прервав выразительнейшее молчание:

–  Новичкам везёт. Может выпасть.

Мерсшайр фыркнул.

–  Так что, Рукинштейн, вот так сидим тут и ждём?
– спросил он.
– Выпадет новику, или он выпадет?

–  Слишком уж много загадок, - проговорил Хан.
– Слишком сырой и ненадёжный план нам спустили. С нашей точки зрения. Но контора над нами серьёзная, значит, резон у них имелся. Нам надо хоть половину загадок отгадать. Иначе, как нам с Мусором и Капёром разговаривать? Что предъявить за правду? Они нас сольют, ведь облажались мы, ясно же… А тут же ещё и Шос, ублюдок… Если мы ничего им умного не скажем - сольют нас, и будут, кстати, правы. Виноватых бьют.

–  Не соглашусь с тобой… - начал Мерсшайр.

–  Мерс, - очень ласково сказал Хан.
– Выжить в одного я тебе не позволю, милый. Дай-ка линк свой мне, Адам, и тот маленький диктофон - тоже сюда мне дай. Боря!

–  Мерс-слышал-что-лидер-приказал.

–  Отпусти, Бля!

–  Колдсмит, Луна, Валера. Разоружите-ка комиссара. Пока Боря его никуда не пускает.

–  Лидер…

–  Шевелись, шоколадная моя!
– заревел Хан.

–  Лидер, всё в порядке?
– спросил сверху Блэк-Блэк. Белки и зубы засияли над кромкой обрыва.

–  Да, мистер Хендс. Всё в порядке, - ответил Хан.
– Мы опять спорим с комиссаром. Вы знаете - судьба у нас такая.

–  Исмаэл!
– крикнул Мерсшайр.

–  Почему комиссара держат за руки, лидер?
– поинтересовался Блэк-Блэк.

–  Возвращайтесь на пост, старшина, - приказал Хан.
– Достаточно с меня одного красного. Не будем ссориться, мистер Хендс. Возвращайтесь на пост. Всё в порядке.

Все замерли.

–  Долли?
– спросил Блэк-Блэк, помолчав.

–  Иди, Исмаэл, - сказала Салло.