Я, Хобо: Времена Смерти

Жарковский Сергей Владимирович

–  Ну, я рад, Вик, - сказал Спэб.
– Взялись на грунт. С новым тебя. По старой-то по па?

–  Космач не умрёт со смертью, - сказал Кемеров, улыбаясь.
– Впрочем, я-то никогда от себя - того - и не отказывался.

–  Никто не отказывался.

"Номо" Кемеров перестал улыбаться.

–  Не будем об этом, Спэб. Были, отказывались.

Спэб сообразил, закусил от досады губу.

–  Извини меня.

–  Сняли, Спэб, никому не мне меня, - сказал Кемеров.
– Это, - он усмехнулся, - жизнь… Давай паковаться, записывать костёр и работать.

–  Согласен, - сказал Спэб, шурша ладонью по подбородку.
– Побриться бы.

–  Тебя побреет гробовщик.

Они собрали рюкзаки, замочили костёр и закопали упаковку от чая за пять минут.

Как раньше, ведущим в их спарке ходил Кемеров, поэтому большой фонарь к плечу взял Спэб. Вероятность слежения за районом ЭТАЦ с Птицы Второй была большая. Птица Вторая как раз сейчас проходила зенит района, но без фонаря свежие мертвецы в утренних сумерках безлунного Запрещённого Мира были бы слепы, как пули в обойме, а ноктовизоров у них не было. Северный ветер, сначала вогнавший их в дрожь, устыдясь, вдруг решил помочь: медленно, но верно наносил на район ещё один слой среднестоящих туч. Спэб, поглядевши это дело, включил фонарь и не выключал его больше. Бейлифы двигались по кочковатой равнине, лавируя между неорганизованно растущих разноцветных кустов, в массе бывших им чуть выше пояса. Кемеров шёл впереди и правее ведомого. Десантный манер движения вряд ли был необходим, но многолетняя привычка дело такое, что они, не сговариваясь, приняли и впоследствии держали строй, ни разу не задумавшись о его необходимости тире ненужности.

Призрак, возрождённый или несущественный, способен сколько угодно жить на любой планете геогруппы, но адаптация к конкретно наличествующей SOC-переменной необходима и им; взять же новый грунт с ходу, чаю лишь напившись, без поражения хотя бы куриной слепотой, конечно, немыслимо. Даже один работающий фонарь приносил такое облегчение, что вторые полпути они проделали в два раза быстрее, на очередной холм поднялись с ходу. Холм был крайним перед лесом. Тучи над головой штопке не подлежали: ни единой прорехи. Было без двенадцати семь местного. Присяжные определились по автокарте. Им предстояло спуститься с холма, пройти по лесу четыре километра, до низких, ниже верхушки холма, который они только что оседлали, едва выступающих над деревьями скал. Сброшенный в самый центр месторождения, ЭТАЦ устроился зародышевыми блоками в ущелье между этими скалами, фасадом выходя на плоскогорье, тянущееся на многие километры от западной опушки леса. Не будь слепоты, купол и недоразвитую вышку комплекса они видели бы отсюда. Полутанк, который нужно было уничтожить первым делом, стоял в лощине с той стороны, в ста метрах от северосеверо-западного шлюза комплекса.

–  Никогда не бывал в настоящем лесу, - сказал Спэб, пряча текст-папку в рюкзак.
– Жаль, что глазки не прорезались. Наверное, прекрасно побродить по осеннему лесу при свете дня.

–  Не сомневайся, это прекрасно, - ответил Кемеров, похороненный на Тройке в самом что ни на есть еловом лесу.
– Однако ты мог бы ко мне заглянуть, если уж так исстрадался по деревьям.

–  Мой Суд - Северный Полюс, - сказал Спэб.
– Я никогда не страдаю, исполняя Суд.

–  Ты всегда был ортодокс, - сказал Кемеров.
– Даже когда был жив.

–  Да, хотя здесь больше подходит глагол "дисциплинированный".

–  А это глагол?

–  По-моему, да.

–  Ну, как скажешь. Но ты не беспокойся. Мы здесь навсегда. Порядок прежний. Я иду.

С холма спустились быстро. Уже на склоне росли деревья. Леса зелёной пары ЕН-5355, словно из одного прасемечка появившиеся, были в основном вечнозелёными, по климатическим поясам отличаясь только формой иголок да размерами стволов. Ботинки десантников утопали в осыпавшихся иголках по голенища. Спуск закончился, пошли по горизонту. Им не встретилось ни одной поляны, ни единого камешка. Шли в два фонаря. Кемеров озяб, застегнул комб, застегнул перчатки, привычный к холоду Спэб, казалось, искренне наслаждался прогулкой. Через сорок минут луч вызвал меж ствол короткий белый блеск камня. Ведущий поднял руку: ко мне. Спэб нагнал его.

–  Определяемся, - коротко сказал Кемеров.

Раскрыли карты. Ориентироваться без спутниковой поддержки было неудобно и, главное,

непривычно, рука так и тянулась к поясу, где обычно в кармашке плотно сидел блок GPS. Кемеров, водя над картой пальцем, считал, что идти надо вот так, Спэб был с ним почти согласен, но настаивал на своём варианте: не так точно, а вот сюда довернув. Они быстро и по делу поспорили. Главное, не могли Бейлифы взаимодействовать с местными Призраками: в Запрещённом Мире 4-ЕН-5355 ни Призраков, ни тем более Существующих не было. Существующие Тройки, доставив Присяжных через горизонты в пределы Запрещённого Мира, немедленно ушли, пока не попались…

Спор выиграл Спэб: он считал маршрут в свете предстоящего захвата полутанка, консервированного, но, без сомнения, на автоматическом опросе стоящего. Таким образом, Спэб предлагал не обходить ЭТАЦ по скалам, а пройти прямо по комплексу, проникнув в него через разрушенные при приземлении цеха. У Присяжных имелись спутниковые фотографии настоящего состояния ЭТАЦ, сделанные спецами Птицы Второй для десантников Нюмуцце и украденными из архива маленькими людьми Третьей. Разрушения были значительны, при достаточной сноровке не составляло труда войти в комплекс вполне тайно - и почти в любом месте. Вступать в контакт с БВС ЭТАЦ не было необходимости, желания и времени. Да и кто она сейчас есть, БВС, кого она представляет? Гораздо важней было избегнуть встречи с опальным Судьёй: формально и по праву он мог подчинить Бейлифов себе. А кто знает, что у Судьи Яниса Порохова на уме? Тысячу лет уже никто этого не знает.

–  Да, я соглашусь, пожалуй, - сказал Кемеров.
– Пойдём вот тут, вот тут пролезем в комплекс, а там увидим. Но, Спэб, старина, какое-то мы упущение совершаем… То ли забыли что-то, то ли не знаем о чём-то, и я это предчувствую…

–  Мы можем помедлить немного, - сказал Спэб серьёзно.
– Пока твои предчувствия не вызреют. Оцени их готовность.

Кемеров закрыл карту и стал постукивать по крышке пальцами. Он долго молчал. Спэб ждал без никакого нетерпения. Десант есть десант. Предчувствия опытного десантника - в поле - на новом грунте - стоят дорого. И так дорого, а этак - ещё драгоценней.

–  Нет, - сказал Кемеров.
– Не оформляется. Но и не рассеивается. Что гласит закон?

–  Мы выбьемся из графика, - сказал Спэб.
– Марсиане вряд ли спят.

–  Я знаю, - сказал Кемеров.
– Вопрос: на сколько мы выбьемся. Не навсегда ли? И Призраки смертны. Ничуть не меньше, чем обычные космачи.

–  Тогда последуем духу закона, а не букве, - произнёс Спэб традиционную фразу.
– Сядем, закурим, поговорим.

Они сбросили рюкзаки, сели на них - спиной к спине. Признаков даже минимального смещения сознания к SOC нового грунта не было ни у одного, ни у другого. Поэтому вели они себя вполне уже свободно. Кемеров закурил первую на новом грунте самодельную сигару. Некурящий Спэб Герц распечатал галеты и сунул одну в рот.

–  Я помогу тебе, Номо, - предложил он.
– Информационный кэш достаточен? И вертится на кончике языка?

–  Мне кажется, да, - ответил Кемеров.
– Вот - да, и всё тут. Прямо на кончике. Давай-ка по порядку.

–  Погоди: предчувствие отдалённое или прямо по оси?

–  Осевое, в том-то и напряжение. Я связываю предчувствие именно с проходом через ЭТАЦ.

–  А!
– сказал Спэб.
– И первый вопрос?…

–  Обычный.

–  Начинай.

–  Нам, группе в составе Спэб и Номо, на новом грунте четыре ен пятьдесят три пятьдесят пять, об обстоятельствах места проведения первого этапа миссии известно следующее. Рудный комплекс ЭТАЦ расположен там-то. Известно. Состояние комплекса коматозное, за три года с момента взятия на грунт ни удалённый, никакой другой контроль не проводились. Признаки комы чисто внешние, но убедительные. Данные десанта Нюмуцце-Скариус двухнедельной давности невнятны. Фон реактора рабочий. БВС активна. По гнезду данных нет никаких, но, скорее всего, гнездо если не погибло, то и не активировано. Деятельности по авторемонту и самообслуживанию комплекс не ведёт. Эрго: наш проход через территорию рудника безопасен. Так?