Я хочу быть тобой
Шрифт:
Замолкнув на середине фразы, обессиленно приваливаюсь задом к кухонному гарнитуру и смотрю на мужа, а он, кажется, даже не замечает, что вокруг осталась только тишина. Проходит, наверное, минута, прежде чем он выныривает из своих мыслей и медленно поднимает на меня тяжелый взгляд. В нем ад.
Я больше так не могу:
— Вадим, что происходит?
— Все хорошо, — муж улыбается, но выходит криво. Эта пародия на улыбку не успокаивает, а наоборот пугает до дрожи под коленками.
— Зачем
Он шумно выдыхает, морщится и пятерней взлохмачивает волосы на затылке:
— Прости. Я не хочу тащить рабочие моменты домой.
— У тебя проблемы? Если да, то просто расскажи. Потому что я уже начинаю додумывать, и ничего хорошего из этого не выйдет.
— Да. Проблемы, — муж наконец признается, — у меня дело новое. Оно меня…мучает. Там все не так, неправильно.
— Передай кому-нибудь другому. Откажись.
Он горько усмехается:
— Уже не могу. Влип по самые уши, а как выгребать не знаю. Я не хочу вдаваться в юридические подробности, но кажется, это первое дело, в котором у меня есть все шансы проиграть…
— Уверена, ты справишься.
Он протягивает ладонь:
— Иди ко мне.
Усаживает к себе на колени, обнимает, зарывается лицом в волосы и просто сидит, а я слушаю, как дико и надрывно бьется его сердце.
— Все будет хорошо, — прижимаюсь своим лбом к его, смотрю в темные, наполненные тревогой и горечью глаза, — все наладится.
Вадим тяжело сглатывает, но ничего не говорит. Я чувствую, что ему тяжело, но не знаю, как помочь. Все, что я могу — это просто быть рядом и надеяться, что этого достаточно.
На следующий день мне снова приходится нарушить рекомендации врача. Она велела мне больше отдыхать, гулять и не волноваться по мелочам, а я прусь в салон, потому что там возникли какие-то сложности. Уже перед самыми дверями обещаю себе, что пробуду здесь ровно столько, сколько потребуется для решения проблем и ни секундой больше. Никаких дополнительных дел и зацепок!
Стоит только переступить через порог, как ко мне бежит Аллочка:
— Мила Дмитриевна, как хорошо, что вы пришли! — На ней нет лица. Глаза огромные, губы дрожат.
— Что случилось?
— Дианка увольняться собралась!
— Как увольнять? Почему?!
Такие мастера на дороге не валяются, я не могу ее упустить. Это будет потеря потерь!
Алла мнется, оглядывается через плечо, будто боится, что нас подслушают, а потом шепчет:
— Потому что вы ее обманули.
— Чего-о-о? — у меня от изумления аж глаза на лоб лезут, — я? Обманула?
— Говорит, что не заплатили за работу.
— Так…Так! Блин! Стоп! — вскидываю кверху ладони, — погоди. Давай по порядку. За что я ей не заплатила. Когда?
Я ничего не понимаю и меня начинает
— Секунду! — Алла вытаскивает тетрадь, в которой фиксируется вся работа каждого мастера. Открывает страницу, на которой один из пунктов обведен красным и много восклицательных знаков, и тыкает красным ноготком, — вот это!
Сложная многоступенчатая покраска, стрижка, укладка. Волосы длинные. Дорогие средства, много времени. Один такой клиент требует усилий, как три обычных, и стоит очень дорого, и оплачивается соответствующе.
— Почему это не вошло в оплату?
— Так денег нет, — Аллочка разводит руками.
— Клиент не заплатил? — я пытаюсь разобраться в этом безобразии, а попутно машу Диане, прося подойти.
Она хмурится и смотрит на меня с нескрываемой обидой. Это колет. У меня всегда прекрасные отношения с сотрудниками, и такой напряг впервые, поэтому решаю во чтобы то ни стало погасить конфликт. Если надо — извинюсь. Знать бы еще за что.
— Мила Дмитриевна, так вы сами разрешили не платить.
— Я?
У меня, наверное, что-то с мозгом, потому что я ни черта не понимаю.
— Да. Я записала в тетрадь, как обычно. Ждала, что вы перекинете. Вы же в таких случаях всегда до зарплаты восполняете, а тут уже все сроки вышли и тишина.
— За кого я должна была восполнить?
Дианка как раз подошла и, услышав мои слова, выразительно хмыкнула. Мол, ну и начальница, на все насрать.
— Так за племяшку вашу.
За Зою?! Это она здесь красилась? Им сказала, что я разрешила не платить, а мне ни слова?
Я в шоке…
Кажется даже дышать перестаю, только глазами хлопать могу, с каждой секундой офигевая все больше. Это как вообще называется?
Так… ладно… С Зайкой предстоит серьезный разговор, но сейчас надо как-то выкручиваться, поэтому:
— Боже, — прикрываю лицо ладонью, — Диан, прости пожалуйста. Я забыла. Прости. Я…пфф…
— Я уже поняла, что вам наплевать, — у нее от обиды трясутся губы и в глазах копятся слезы, — я так старалась, у меня ипотека, деньги нужны, а вы…
— Да нет же! Не наплевать.
Зайка, мать твою! Выпорю, так что на жопе своей дурной сидеть не сможешь! Я такого позора еще никогда не отхватывала.
— Я очень рассеянная в последнее время, — виновато улыбаюсь и кладу руку на живот, — врач говорит, что это из-за гормонов.
Аллочка охает:
— Мила Дмитриевна, неужели вы беременны? — тут же спохватывается, — Простите за бестактность…
— Да, — скромно киваю, — с мужем ждем ребеночка. Очень счастливы, но голова у меня теперь как решето. Все забываю.