Я хочу быть тобой

Дюжева Маргарита

Я тоже ни черта не понимаю. И я в полном шоке.

Зайка зажимает себе рот рукой и давится со слезами, а я как ошпаренный скатываюсь с кровати, и пячусь, словно это дыра в Преисподнюю.

В комнате бедлам. Наши шмотки в вперемешку по полу, ее трусы вульгарно висят на нашей семейной фотографии.

Мне до блевоты хочется, чтобы это был сон. Или чтобы было какое-то цензурное объяснение тому, почему мы с Зоей оказались голые в одной кровати. И не могу его найти, потому что в башке полна каша, какие-то всполохи и обрывки.

Хватаю

с пола трусы и натягиваю их, едва не повалившись на пол. Меня все еще штормит. Не знаю, что делать, куда бежать. Не могу принять того, что произошло.

— Какого чёрта… — хриплю, — почему ты здесь?

— Я не знаю, — она захлебывается слезами, — мы сидели, смотрели бой, что-то пили. Ты предложил остаться, потому что на улице была гроза. Потом ушел, а я немного пообщалась с подружкой и тоже пошла наверх. А потом…а потом все как в тумане. Я помню меня разбудил поцелуй…помню, как шли сюда… Я… прости меня, пожалуйста! Я не знаю, почему так вышло. Я ничего не соображала…

Она утыкается в подушку и сотрясается от рыданий, а я выскакиваю из комнаты.

У меня не получается дышать, не слушаются ноги, руки, сердце. Я давлюсь от осознание того, что переспал с племянницей жены. Выскакиваю в большую комнату и как баран таращусь на бутылки. В двух что-то болтается на дне, в третьей пусто. Я не помню, как мы вчера все это выпили! И не мудрено. Столько выжрать! Зайка мелкая, значит, в основном я херачил.

Неудивительно, что меня так развезло. Но когда бы и как бы я не пил, меня никогда не сворачивало в сторону других женщин, всегда шел к Миле и умел себя контролировать, но почему ты вчера эта система дала сбой.

Я пытаюсь вспомнить подробности вчерашнего вечера. Одни обрывки. Мешанина из какого-то несвязного дерьма. Помню ужин. Пирог какой-то посредственный ел. Потом телек. Достал бутылку, думал пропустить стаканчик, расслабиться. Зоя сидела в стороне. Никаких предпосылок и намеков. Я бы обрубил на корню, если заметил.

Что потом? Снова каша.

Вспоминаю стакан в ее руке. Кажется, это я его дал. Вроде бы. Какая-то хрень по телеку, разговор с Милой.

Я предлагаю Зайке остаться на ночь, потому что гроза? Откуда такой приступ добродетели? Почему не вызвал для нее такси? Наверное, потому что насрать было. Ну ползает где-то рядом, пусть дальше ползает, не жалко. Это же племянница Милы.

Виски давит, к горлу подкатывает тошнота.

Помню, как я ушел в свою комнату, потому что заколебался и хотел спать. Потом провал. Дальше разбитые картинки калейдоскопа. Поцелуй, горячее тело подо мной, страсть, удовлетворение, счастливое спокойствие. И ни следа Зайки в моей памяти.

До меня доходит, что во всем этом не так. Я понимаю почему потянулся к Зайке.

Я ее тупо перепутал! Этой ночью, я видел перед собой не Зайку, а Милу. Я был уверен, что все это происходит с ней.

Не знаю, как это возможно, но я был так пьян, что не заметил разницы.

***

Спустя

несколько минут Зайка выползает следом за мной на кухню. Она выглядит настолько плохо и подавлено, что мне на миг становится ее жалко. Но лишь на миг. Сегодня я в таком состоянии, что с жалостью у меня плохо.

— Прости меня, — едва различимо шелестит она и, мотаясь, хватается за косяк, — Надо было сразу после ужина идти домой. И не соглашаться, когда ты мне налил, и уж тем более, когда предложил остаться. Это я во всем виновата.

Ее лепет бессвязный и убогий.

— Глупости не говори, — отмахиваюсь от неё и отворачиваюсь к окну, — не твоя это вина. Моя. Я пьян был. И ни черта не соображал, что делаю. Ты вообще не имеешь отношения к тому, почему мы переспали.

— Ну как же не имею, — вспыхивает она, — Я в этом участвовала, хоть и не понимала, что творю. Это было какое-то безумие.

Я надрывно смеюсь. Действительно безумие. Полное, безответственное, отвратительно мерзкое, из-за которого я теперь могу потерять всё.

Некоторое время на кухне тихо. Потом Зайка робко произносит:

— Вадим, то, что между нами произошло…

Перебиваю:

— Между нами произошел полный всеобъемлющий капец. Это дичайшая ошибка, от которой тошнит и хрен отмоешься, — опираясь руками на подоконник, смотрю в окно. Там весело и проворно снуют соседи, у которых все хорошо. Никто из них ночью не творил такую дичь, что на утро хочется застрелиться, — Это самое тупое оправдание, но я тупо перепутал тебя с женой.

Она жалобно всхлипывает у меня за спиной, но я не могу смолчать, в попытках сохранить ее хрупкую душу. Я адвокат и привык говорить расставлять все точки на i. Нужно озвучить все сразу, чтобы между нами не было никакого недопонимания. Поэтому продолжаю:

— Не знаю почему так вышло, но пьяный мозг подсунул картинку, что со мной жена. У вас волосы одинаковые и общий фон похож. А ты…тебя этой ночью не существовало. Была только Милка. Я понятия не имею, как теперь выруливать из всего этого, и очень перед тобой виноват

Оборачиваюсь к ней как раз в тот момент, когда Зайка отчаянно качает головой и умоляюще смотрит на меня:

— Ну что ты говоришь? Зачем? — шепчет с надрывом, — это же было…

— Ошибкой, — перебиваю, — это было самой дебильной ошибкой на свете. Я настолько был не в состоянии не стояния, что залез на племянницу своей жены.

— И что теперь? — ее голос звенит.

— Мила ничего не должна узнать о произошедшем, — произношу жестко, глядя прямо в глаза, чтобы она поняла, — эта ночь пускай останется в вонючем прошлом. Я не хочу втягивать свою жену в это дерьмо. Она беременна, я ее люблю и не имею права трепать ей нервы. Это мой крест. Моя ошибка, которую мне придется искупать до конца дней.

— А как же я? — снова всхлипывает Зайка, — что делать мне? Ты будешь искупать, а я, получается, как использованная тряпка, буду валяться в углу и давиться чувством вины?