Я и мое чудовище

Доцук Дарья

— Вы не туда попали.

Человек попытался мне возразить, но я уже повесила трубку.

— Кто звонил, Лерочка? — поинтересовалась бабушка.

— Какой-то маньяк, — беспечно отозвалась я. — Ну который звонит, говорит, что он мой папа, а сам хочет меня украсть.

Веселье разом пропало с их лиц. Бабушка затряслась, так что дедушка схватил ее за руку, а мама с папой встревоженно переглянулись. «Маньяка испугались» — решила я и успокоила их:

— Да вы не бойтесь. Я сказала, что он не туда попал.

Я была очень довольна, что самостоятельно разобралась

с маньяком. Но голос у него оказался приятный, добрый. Как у всех хитрых преступников.

Мой мозг ведет себя точно так же, как и вся моя семья. Притворяется, изворачивается, прячет от меня воспоминания, запирает их на ключ. Но рано или поздно правда все равно вылезает наружу. Сколько еще секретов в моей голове, о которых я даже не подозреваю?

— Я сейчас сойду с ума, — предупредила я Наташу на всякий случай. Меня тошнило от страха и появилось безумное желание стукнуть себя по голове. Но я не стала этого делать, чтобы не показаться совсем уж чокнутой.

Наташа вскочила и заметалась по комнате в поисках телефона:

— Ну где же она? Где она?! Сейчас я еще раз ей позвоню!

Наташа не могла допустить, чтобы я сошла с ума прямо у нее на руках без единого свидетеля. А мама все не приезжала. Дорога из Калининграда занимает минут сорок-пятьдесят, но мама всегда водит очень осторожно, у нее плохо с координацией и она ужасно нервная за рулем.

Это она еще не знает, что у нас тут катастрофа, и вся ее искусная ложь вырвалась из сундука на свободу.

— Давай посмотрим какой-нибудь фильм. Нужно немножко отвлечься. Скоро мама будет здесь, и бабушка придет. А мы пока скоротаем время, — в отчаянии предложила Наташа и поставила первое, что попалось под руку.

Документальный фильм про морскую черепаху логгерхеда. Я смотрела его уже раза три. На рассвете из песчаного гнезда выползают на поверхность маленькие черепашки, и им нужно во что бы то ни стало добраться до моря. На побережье кого-то из них утащат чайки или крабы, кого-то поймают браконьеры, и черепашкам не на кого надеяться, кроме самих себя. Они никогда не увидятся со своими родителями, и около восьмидесяти лет будут скитаться по морям и океанам.

Я почувствовала, что у меня с логгерхедами много общего. К примеру, где сейчас моя мама, когда мне так нужна ее помощь? Про папу я и вовсе молчу. В смысле, про Сережу, который отец. Он, наверное, уже и забыл, что я вообще существую.

И все-таки я перестала реветь, наблюдая за черепахой. На плотике из водорослей она направляется в Саргассово море в компании морского конька и нескольких маленьких рыбок. Ей повезло уцепиться за плотик, иначе ее бы уже съели какие-нибудь акулы.

Она выглядит напуганной, прячется в водорослях, но однажды придет день, когда ее панцирь окрепнет, а клюв затвердеет, и она уже никого не будет бояться. Ей надо продержаться. Пережить шторма, не запутаться в сетях рыбаков и не увязнуть в нефтяных пятнах.

Но, даже после всех этих ужасов, она вернется на родное побережье и оставит в песке кладку. Из яиц вылупятся маленькие черепашки и начнут свой полный опасностей путь к воде, в Саргассово море, на хлипком травяном плотике.

Зачем

это повторяется снова и снова? За что все эти страдания? Неужели через десять лет Маркуша будет называть папой Олега и очень удивится, когда узнает, что его настоящий папа — совсем другой человек? Маркуша будет считать нашего замечательного папу чужим, незнакомым мужчиной, который бросил его и больше не вспоминает. Или маме не хватит духа соврать во второй раз? Уж я-то буду рядом и прослежу, чтобы это бесконечное вранье, наконец, прекратилось!

У Наташи внутри настроен какой-то эхолокатор. Она учуяла приближение мамы и рванула в прихожую. Я выключила фильм и уткнулась горячим лбом в прохладную диванную подушку. Надо бы убежать и запереться в комнате, чтобы маме пришлось долго стучать и извиняться, но у меня нет сил и два шага ступить.

На этот раз маме не отвертеться. Надеюсь, она понимает, что поступила подло. И если опять заведет про «сильную личность», я даже не знаю, что тогда сделаю. А вообще мне стыдно. Стыдно за маму с бабушкой. Стыдно перед папой. Вдруг я больше никогда не смогу искренне сказать ему: «Привет, папа»? Мы ведь оба будем знать, что это вранье, и что мой настоящий папа неизвестно где. Он даже не звонит. Вряд ли он поверил, что ошибся тогда номером. Может, хотел убедиться, что я его не помню, а значит можно начать с нуля, завести парочку новых детей, и не волноваться, что меня надо поздравлять с днем рождения и присылать подарки.

Папа, папа, ну почему мы не успели выйти в море, пока еще оставалось время? Пока я была твоей дочкой, а ты моим папой.

Глава 14. Слон, который предсказывал будущее

— Ну, Леруська, что случилось?

Мама присела на край дивана и дотронулась до моей ноги. Голос звучал ласково, а ладонь была ледяная.

— Ты уже третий раз выходишь замуж.

Мама не стала отпираться.

— Да, третий. Но что в этом такого? У Маринки уже четвертый муж.

Точно таким же умиротворяющим тоном, больше похожим на мурлыканье, мама объясняет Маркуше, что не нужно расстраиваться из-за лопнувшего воздушного шарика. Всегда можно надуть новый.

Мама ни с того ни с сего заулыбалась.

— Что смешного? — обиделась я.

— Просто вспомнила, как ты знакомилась с папой. Тебе было годика три. Он взял тебя на ручки и спросил, как тебя зовут. А ты сказала, что тебя зовут Лера, и что раньше у тебя была фамилия Харитонова, но потом ты ее проглотила.

— Проглотила?

— Ага! — мама светилась от какого-то внутреннего тепла, хоть и снаружи вся похолодела. — И тогда я поняла, что нас ждет новая, счастливая жизнь. Саша сразу полюбил тебя, а ты — его. И мы превратились в семью, в одно мгновение, как по волшебству. Казалось, это будет длиться вечно. Я бы этого очень хотела. Никогда я не чувствовала такой легкости и радости, как в тот день, когда ты проглотила свою старую фамилию. Боже мой, какие вы все-таки удивительные создания. Как будто с вами напрямую говорит Бог. — В мамином правом глазу набухла слеза и скользнула по щеке.