Я и мое чудовище
Шрифт:
С вешалки исчезло ненавистное белое платье, в котором я выступала на последнем экзамене в музыкалке. И как я только выжила! От шелковой подкладки чешется спина, а воротник все равно, что кружевная удавка. Я бы с удовольствием сожгла его сразу после экзамена, но бережливая бабушка не дала.
Платье, безусловно, перекочевало в чемодан. Куда же еще? Только повторения этого ужасного экзамена мне не хватало.
Глупо было надеяться, что шестнадцатое июля никогда не наступит. Оно наступило и даже поторопилось. Перед вылетом я почти не спала. Все время просыпалась. Мне снилось, что мы уже вернулись из Москвы
В шесть утра, когда небо просветлело, я решила вовсе не закрывать глаза. Все равно пора вставать — уже в восемь тетя Лера повезет нас в аэропорт. Я пыталась подговорить Женьку, чтобы он проколол ей шины или слил бензин, в общем, любым способом обезвредил машину, но Женька наотрез отказался помогать.
— Твоя мама попросит кого-то другого или такси вызовет, — отнекивался он.
— Я тебе это припомню, когда начнется школа, — мстительно сказала я с твердым намерением игнорировать его весь следующий год. Если, конечно, я буду здесь в следующем году…
Вообще-то я не хотела посвящать Женьку в свои дела: хоть наши мамы и лучшие подружки, мы с ним не так уж много общаемся. Мы похожи на двоюродных брата и сестру, которые против воли отмечают вместе праздники, обмениваются подарками и любезничают, но как только расходятся по домам — напрочь забывают друг о друге. Женька вспоминает, что я существую, только когда приспичит: на контрольной или перед свиданием с Юлей. Но стоило мне впервые о чем-то его попросить, как он моментально нашел кучу отговорок.
Поэтому я очень удивилась, когда узнала, что он приготовил мне сюрприз. Юля написала, чтобы шестнадцатого в семь тридцать утра я пришла на пляж прощаться. С ней и — подумать только! — с Женькой. Чтобы Женька проснулся так рано во время каникул? Да даже если у него волосы загорятся, он еще полчаса будет дрыхнуть!
— Между прочим, он сам это предложил, — оправдывала его Юля. — Ты извини, но я ему все рассказала про твоего родного папу. Он очень переживает.
— Лучше бы шины проколол, — фыркнула я, набирая сообщение. — Тетя Лера, наверно, уже сто лет назад ему все выложила.
— Нет, он правда только от меня узнал! Ты просто приходи, ладно?
Как же, сюрприз от Женьки! Прямо-таки событие века. Благодарность за все то, что он успел переписать из моей тетради в свою начиная с первого класса. Он же меня терпеть не мог и жутко бесился, когда ему ставили меня в пример. Ну что ж, посмотрим, что он мне там приготовил.
Мама с вечера повесила на стул одежду, в которой я полечу: бежевые льняные брюки с пиджаком и голубую шелковую майку. Вообще-то я такое не ношу. В пиджаках мне неудобно, жарко и как на экзамене. От этого я еще больше волнуюсь. Мама это купила специально, чтобы я понравилась Олегу и его сыновьям. Чтобы они еще в аэропорту подумали: «Ах, какая аккуратная и серьезная девочка! Пусть остается жить с нами!». Очень надо. Я бы с удовольствием полетела в джинсах и кофте, но придется надеть пиджак с брюками. Раз маме так спокойнее. Она же наверняка понимает, что везет меня на смотрины. Я и сама знаю, что если мужчина полюбил какую-то
Вот Юлю бесит, что Женька отрастил длинные волосы и теперь ходит с хвостиком. Вообще-то Юле такая прическа нравится (на других людях, особенно на парнях из сериалов и фильмов), и она как-то сказала об этом Женьке. Тогда он решил обзавестись собственным хвостом. Выглядит ужасно, но теперь Женьку ни за что не уговорить подстричься. Хоть ночью к нему с ножницами крадись.
— Этот хвост все портит! Я даже смотреть на него не могу! Бр-р-р, — вздрагивала Юлька, но тут же вспоминала что-то другое, что-то хорошее: — А вообще-то на волейболе у Жени здорово получается, он шикарно подает. Конечно, у него же рост!
И хвост на время уходит на второй план. Поэтому я заключила с собой договор: никогда не полюблю того, в ком меня хоть что-то раздражает. Пусть даже маленькая родинка — ни за что не полюблю.
Наташа заставила меня съесть хлопья с молоком, чтобы не укачивало в самолете. Мама сидела напротив в тюрбане из полотенца и контролировала, как я ем. Потом, удостоверившись, что тарелка опустела, мама отправилась краситься и укладывать волосы. А папа любил ее и косматую. И даже лысую бы не разлюбил.
— Тебе бы тоже не мешало причесаться, — заметила Наташа.
— Я никогда не причесываюсь, — напомнила я.
— Но сегодня особенный день, — настаивала она.
— Значит, тем более не буду.
В семь двадцать я двинулась на пляж. Сюрприз я заметила еще с лестницы. Длинный, совсем не заспанный Женька и маленькая коренастая Юля носились, вопили и вообще веселились. Иногда они падали на спину и водили руками и ногами по песку, а когда поднимались — на берегу оставались их силуэты, песочные ангелы.
Ангелы улеглись в ряд и как будто держались за руки. Их много — штук двадцать. Как бумажная гирлянда в виде человечков.
— Лера! — радостно закричала Юля, когда я спустилась. — Нравится? Это тебе!
— Спасибо, — обескураженно отозвалась я. Не знаю точно, что символизировали эти ангелы, но я как-то сразу оттаяла. Особенно по отношению к Женьке. Да и предстоящий полет в Москву показался не таким уж и страшным. Я же скоро вернусь. Это всего на двенадцать дней.
— Ну ты догадалась, к чему это? — прищурился Женька.
Я развела руками:
— Не-а, но красиво.
— Правда не помнишь? — изумился Женька и ткнул себя в висок. — Ну и память! Все место формулами и правилами забито, да? Ладно, объясняю. Однажды жила-была маленькая девочка по имени Лера и верила, что в море живут ангелы. Ей все говорили, что ангелы живут на небе, но она вечно спорила, что в воде. И был у нее друг — маленький мальчик Женя, который ее толкал и дергал за волосы и говорил: «Ангелы на небе, дурья башка!», а Лера колошматила его в ответ и кричала: «Нет в море!». Вот как-то раз пришли эти дети с мамами на пляж строить замки из песка и увидели, что на берегу — ангел. Ну, точнее след ангела, который только что там полежал. Так Лера всем доказала, что ангелы живут в море и иногда вылезают позагорать на песке как тюлени.