Я и моя суккуба
Шрифт:
– Ну, хорошо, – он повернулся набок, опухшим от синяков лицом ко мне. – И что предлагаешь?
– Пока не знаю, – развел руками. – Я программист, не адвокат. Да и в судах не был. Даже по фигне всякой.
– Меня брали пару раз, – воин шмыгнул и почесал бороду. – За драку и пьянство в общественном месте. Штраф и пятнадцать суток – шлеп-шлеп и готово. В зале не сидел, судью не видал – решение в коридор вынесли и вперед.
– По-хорошему, надо предать это дело огласке. Чтобы не получилось втихаря провернуть. Рассказать все как есть – мол, ради города жизнями рисковали, а нас казнить хотят. Поднять народ, позвать
– Годная мысля, – Ермак икнул. – Для мира, где есть интернет. Или газеты. Да хоть почтовые голуби. А у нас нет даже окошка, чтобы в него поорать или пустить маляву.
Я вздохнул и проверил амулет – на суккубу моджо не хватит, а пытаться наполнить фиал в нынешних условиях бессмысленно. Кто вообще думает о сексе в ночь перед казнью? Да и что я скажу Хире? Метнись кабанчиком, предупреди тех-то и тех? А если нафиг пошлет? Или исчезнет, как сегодня?
За пару часов мозгового штурма ничего толкового так и не сообразили. Поэтому договорились отвечать как есть, не путаться в показаниях и настаивать на дополнительном расследовании. Если Эрис неоднократно убивала и пожирала людей, значит, какие-никакие следы должны остаться – кровь, одежда, в идеале – схороненные под половицами кости. На том и порешили. Напарник – мне бы его спокойствие – уснул вскоре после разговора, я же задремал минут за десять до того, как эхо прокатило по коридору скрежет ключа и тяжелый топот.
***
– Смертники! Смертники! – скандировали заключенные и трясли кулаками, когда нас вели из подземелья.
Иные высовывали языки, таращили глаза, разыгрывали пантомимы в духе «палач и приговоренный», склоняли головы к воображаемым плахам, размахивали невидимыми топорами. И как ни странно, мне совершенно не хотелось покидать этот зловонный промозглый бедлам по одной простой причине – пока я в нем, меня точно не прикончат. Уж лучше торчать в крысиной норе, залитой по щиколотки дерьмом, чем заглянуть на полчасика в красивый ухоженный зал, а потом отправиться на лобное место.
Впрочем, зал заседаний не отличался особым убранством, ибо в крепостях не закатывают балы, а чем больше помещение, тем сложнее его оборонять. Единственное отличие от других каменных мешков – оббитые мореными досками стены и вощеный паркет. А в остальном – тот же мрак из-за узкой бойницы вместо окна, низкие, давящие потолки, холод, сырость (жаровне в углу далеко до камина) и ощущение полной безнадеги. Даже три несчастные скамьи перед кафедрой судьи недвусмысленно намекали, что долгие и открытые заседания здесь не в почете.
У передней лавки из пола торчали скобы с ножными кандалами, прямо как на галере. Стражники заковали нас и сели по краям, еще трое разместились позади – наверное, в их понимании любые герои опасны, пусть и нулевого ранга, но мы с Ермаком в последнюю очередь думали о сопротивлении, хотя касались и этого варианта во время ночного диспута.
Судью пришлось ждать минут сорок, и это время я едва не сгрыз ногти на руках. Наконец дверь открылась, и первым вошел стриженный под горшок молодой писец в черном кафтане, неся перед собой поднос с чернильницей и стопкой листов.
– Всем встать!
Мы подчинились – благо, длина цепей позволяла. Не хватало еще получить статью за неуважение к суду.
– Ее мудрость Ариша-Бьянка де ла Кюр!
Сразу после этих слов вошла женщина лет тридцати в белой мантии с красным кушаком. Выглядела судья не то смертельно больной, не то смертельно уставшей после вчерашней попойки, не то все вместе взятое – темные круги, землистая кожа, впалые щеки и снулый взгляд. Несмотря на относительно молодой возраст, каждый второй волос блестел сединой, а прическа с узлом на затылке заметно прибавляла годов.
– Садитесь, – Ариша зевнула и похлопала ладошкой по темным, почти черным губам. – Начинаем рассмотрение дела номер семьсот сорок три дробь девять. Изучив все представленные материалы, я пришла к выводу, что госпожу Эрис убили по преступному сговору с целью завладеть драгоценностями. Наказание за подобное злодеяние – обезглавливание. Приговор будет испол…
– Подождите! – я вскочил и зачем-то вскинул руку, словно на уроке. – Вы серьезно? Никакого расследования, никаких экспертиз и допросов?!
– Допросов? – мой демарш ничуть не впечатлил судью, которая вела себя как ленивец из мультика про город разумных животных. – Могу назначить, если хотите. Только у нас все допросы – с пристрастием. Так что итог один – умрете либо быстро и почти безболезненно, либо от пыток.
– Да вы издеваетесь?!
– Еще нет, – равнодушно отозвалась де ла Кюр.
– Сами возмущаетесь, что герои не защищают город. А когда мы наконец-то взялись за дело – хотите нас убить?! Или надеетесь, что после такого все мигом побегут к доске заданий?
– Я устала, – женщина снова зевнула и пьяно мотнула головой. – Я хочу спать. И я бы спала, если бы не вы двое. Поэтому, приговариваю вас…
Раздался страшный грохот, все затряслось, с потолка посыпалось мелкое крошево, будто по крепости отработал требушет. На входной двери вспыхнул каленым железом пентакль, из портала повалил густой дым, и в него, как певица в искусственный туман, ступила Арграхира. В этот раз демоница сменила развратный наряд на чуть менее вызывающий: вместо шортиков – облегающая юбка повыше коленей, куртка нараспашку уступила застегнутому на обе пуговицы черному жакету, который, впрочем, так же оголял округлый и упругий верх груди. Обычно растрепанные красные волосы заплели в косу и обвили вокруг рогов, а под мышкой внезапная гостья держала толстую папку в переплете из сморщенной свиной кожи. Но самый забавный, и в то же время притягательный аксессуар – очки в тонкой оправе, довершающие образ секретарши из тех самых игр, о которых говорил Ермак.
Продефилировав до середины зала, Хира резко развернулась, выпятив бедро как заправская манекенщица, и обличающим перстом указала на судью.
– Протестую! – эхом прокатилось вдоль стен.
– Чудище! – стражники в кои-то веки захлопнули отвисшие челюсти и вскочили, чуть опрокинув скамьи. – Демонист вызвал бесовку!
– Вызывают шлюх, мальчики, – Хира нарисовала коготком невидимый круг и сочно чмокнула. – А я здесь по праву пятого пакта. Ваша мудрость напомнит собравшимся, в чем его суть?