Я и моя суккуба
Шрифт:
Вот и у меня тоже не нашлось причины встать и сказать – в первую очередь себе – хватит! Хватит трястись, хватит прятаться, хватит бегать от проблем вместо того, чтобы их решать. А теперь есть. И у каждой из этой причины есть имя. И пусть в долгожданном реале нас ничто никогда не связало бы. Ермак вернется на стройку или в деревню – другие нравы, иные понятия, якшаться с таким как я для него западло. Лерка вообще меня ненавидит, и если что-то случилось с подругой, возненавидит еще больше, а то и зашибет на месте. Ингрид – популярная в узких кругах гик, девочка-мем со своей аудиторией, предпочтениями и взглядами на жизнь. В лучшем случае добавит в друзья «вконтакте»,
И знаете что? Да насрать. Пусть так. Все равно они – хорошие, достойные люди. Люди, которых мне так не хватало на жизненном пути. И если ради них придется взять свой страх, свернуть в трубочку и засунуть в жопу – сверну и засуну. Иначе меня ждет квартал знати – буду сидеть на шее неписей, развлекаться степенными беседами за чашечкой кипятка и ждать, что может быть когда-нибудь найдется герой, что разгадает тайну Иринора и вызволит узников игры. К черту. Этим героем стану я. Или хотя бы попытаюсь. И если сдохну в процессе, уже не будет так стыдно, как помереть от старости или голода в воздвигнутой самим собой тюрьме.
Вавилон падет от моей руки или я паду от руки Вавилона.
Пафос? Да. Глупость? Да. Отступить? Хера с два.
***
Стражники не обратили на человека в белом никакого внимания – не до того было. Толпа наседала и зверела все сильнее, и пока я спускался к порту по главной улице, навстречу попадалось все больше неписей, размахивающих кулаками и горланящими один и тот же лозунг: свободу героям! Мужчины и женщины (только тогда заметил, что в Хаб-Харборе вообще нет детей) в обносках и в приличных одеждах стекались на главную магистраль и двигались к площади. Город гудел как рассерженный улей, и вскоре стало ясно, что же подтолкнуло жителей к решительным мерам.
На этот раз заводилы были ни при чем – вода у причалов окрасилась темно-зеленым, и на поверхности в превеликом изобилии плавали кверху брюхом рыбы – главный источник пищи для всего поселения. Очевидно, воду тайком отравил Легат (ну, не он сам бегал с бочками или ведрами с порошком, а приспешники по его приказу), тем самым посеяв смуту и раздор. Город и так вряд ли бы пережил штурм, а если брат пойдет на брата, то не останется ни малейшего шанса противостоять посланнику Нижнего мира.
Мало того, что сегодня-завтра начнется голод, так еще и мэр поймала и заточила в казематах тех игроков, кто делал хоть что-то, в отличие от засевших в квартале знати товарищей. Неудивительно, что жители – и чернь, и «средний класс» – взбунтовались. И самое печальное – не зря. Договариваться с Аришей себе дороже, особенно с учетом ее методов и практик. Знать бы еще, кто из троицы соратников попался… Лично я склонялся к Ингрид: жрица пряталась в заброшенном доме, пока по всем стенам, столбам и доскам развешивали ориентировки. Устав ждать меня, решила добраться до укрытия самостоятельно и угодила в лапы охотников за наградой.
К тому же, я сам пропал почти на сутки, а если отбросить ложную скромность и взглянуть фактам в глаза, именно моя персона пользовалась наибольшим авторитетом у черни. Один герой в воду канул, вторую арестовали, тем самым лишив люд малейшей надежды, вот и взорвалось. Милорд, хмель пожрал долгоносик. Милорд, люди покидают вас. Милорд, народ бунтует! Без понятия, по каким алгоритмам тут действуют мобы, но пока все выглядело более чем логично и обоснованно. И как в реальности, в протестах участвовала в основном молодежь, старики же предпочли стоять на берегу и сокрушаться о потерянных уловах.
Найти путь к убежищу удалось далеко не
Встретили меня не радостные восклицания и не ругань, а подушка в лицо. Следом полетела вторая, за ней – деревянная миска, после над головой просвистела глиняная кружка и обдала спину снопом осколков. Повезло, что до тяжеленного бронзового подсвечника дело не дошло – успел крикнуть в полумрак:
– Успокойся, это я!
– Артур? – послышался встревоженный голосок Ингрид.
– Да. Он самый.
Стоило выйти на свет, как жрица со слезами кинулась на шею. Ревела бедняга куда громче, чем на встрече в темнице – легонько поглаживая трясущуюся спину, осмотрел каждый угол, но не заметил больше ни одной живой души.
– А где все?
– Повязали, – всхлипнула девушка. – Искали меня, а нашли дозор.
– И что с ними? – спросил, чувствуя разливающийся по сердцу холод.
– Не знаю… Ты видел плакаты? Говорят, мэр считает нас опасными бунтарями и хочет убить. Может, Леру с Ермаком уже… – последнее слово утонуло в рыданиях.
– Тише, тише, – как можно спокойнее и нежнее произнес в ответ, хотя самого изрядно трясло, а ладони так и норовили сжаться в кулаки. – Мы их спасем, обещаю.
– Ага, – жрица отстранилась и потерла глаза. – Как?
Увы, вариант один. Если Ариша изо всех сил вставляет палки в колеса, придется со всей силы вставить палку ей промеж булок. Я, конечно, невесть какой спец в подрывной и диверсионной деятельности, но когда в наличии заведенная, заряженная масса, достаточно довести консистенцию до критической и направить взрыв в нужное русло. И как это сделать, долго думать не придется. Низы считают меня героем? Хотят действий и решений? Видят в квартете игроков единственный путь к спасению? Что же – так тому и быть. Сначала наведем порядок внутри стен, ведь без него не одолеть хаос снаружи. Пока будем действовать мирно, но если узурпаторша не пойдет на уступки – пусть не ждет пощады. Особенно от того, кто веселья ради взламывал «Морровинд» и создавал заклинания, с одного каста вырезающие целую Балмору.
– Жди здесь.
– Ты куда? – испуганно пролепетала Ингрид.
– В порт. Скоро вернусь.
– Но тебя ищут! – не унималась милашка.
– И не найдут, – натянул шляпу на лоб и улыбнулся как Джон Уэйн в лучшие годы. – Кстати, как я выгляжу?
– Ну… – жрица покраснела и отвела взгляд. – Прикольно. Сразу и не узнала. Думала, какой-то алкаш приперся.
– Ну, вот и стражники не узнают. Погоди, – самодовольная ухмылка вмиг исчезла. – В смысле, какой-то алкаш?
Девушка устало склонила голову набок.
– Просто шучу. Ты… классный. Только не пропадай больше, ладно? Я тут с ума сойду одна.
Нет, вы это слышали? Я – классный! Если бы фиал наполнялся от распирающей грудь гордости, то лопнул бы к едрени фени как перегретая банка тушенки. Не бойся, солнце, не пропаду. Пропадут те, кто встанут на моем пути. Игры кончились, начинаются серьезные дела.
Смешавшись с толпой, словно завзятый ассасин, добрался до берега и сразу нашел то, за чем пришел. В зловонной зеленой пене покачивалась не только рыба, но и дохлые чайки, сдуру налетевшие на отравленную падаль. Пока рвал толстые перья с кончиков крыльев, подслушал разговор двух пожилых мореходов, покуривающих трубки на причале.