Я и Я (сборник)
Шрифт:
– Ну а теперь пошли домой, – сказал Сашка.
– Пошли, – кивнул Пашка.
И оба улыбнулись…
– Мальчики, где вы были? – Ирина Васильевна растерянно разглядывала сыновей, топчущихся на пороге. Ссадины, синяки на коленях и запястьях, у одного рубашка порвана, у другого дыра на штанине… – Саша, ну от тебя я никак не ожидала…
Оба виновато потупились.
– Марш мыть руки, переодеться и за стол! Обед давно готов.
После непродолжительной возни в ванной мальчишки один за
– Так… Кому рыбу, кому котлету? – мама внимательно разглядывала совершенно одинаковые рожицы. Даже футболки на этот раз обе синие. И где кто? Справа – Пашка? Или слева?
– Рыбу!
– Рыбу!
Голоса прозвучали в унисон. Мама совсем растерялась.
– Паша, но ты же не любишь рыбу, я специально котлет нажарила…
– А теперь люблю, – после секундной заминки отозвался мальчик справа. – Мы же близнецы! И Сашка меня убедил, что фосфор для мозгов полезен, – нарочито солидным тоном добавил он.
Оба фыркнули в ответ на мамину улыбку и одновременно потянулись за черным хлебом.
Не то чтобы Ирина Васильевна, как большинство окружающих, совсем не различала сыновей. Уж кому-кому, а матери всегда заметны мельчайшие нюансы поведения – и обычно она сразу видела, где Саша, а где Паша, и лишь с удовольствием подыгрывала мальчишкам в традиционной забаве «отличи нас». Однако сегодня ее внутренний индикатор барахлил. Она еще раз в этом убедилась, заглянув после обеда в комнату мальчиков. Те подозрительно притихли, и мама решила проверить, не затевается ли какая-нибудь новая проказа. Ирина Васильевна приоткрыла дверь и обомлела. В абсолютно одинаковых позах, задрав ноги на спинки кроватей, сыновья читали… учебники. Временами то один, то второй что-то бубнил под нос, и это что-то определенно относилось к математике.
Тихонько прикрыв дверь, Ирина Васильевна прошла на кухню и тяжело села на табуретку. «Надо же… Занимаются – оба!» – благоговейно прошептала она, не обращая внимания на червячок сомнения, который тихо нашептывал ей: что-то не так.
Пашка раньше думал, что дольше всего время идет на последнем уроке. Когда уже наконец можно будет сбежать из опостылевшей школы домой, на улицу – куда-нибудь. Не так уж важно, если подумать.
Теперь он изменил свое мнение.
Время в этом странном месте, казалось, застыло. Тем более что невозможно было посмотреть на часы и увидеть, сколько прошло. Паша пробовал считать секунды, но вскоре ему надоело. Постоянное монотонное перечисление цифр не успокаивало, а еще больше пугало и злило.
Лишь однажды откуда-то раздался хорошо знакомый мамин голос. Она что-то говорила и вроде даже смеялась. Пашка мучительно напряг слух, но смог расслышать лишь одну фразу.
– …теперь оба в синяках… – и дальше снова неразборчиво.
«Мама тоже умерла?» Этого не могло быть. Просто не могло.
Пашка попытался
– «Ешьте», – сказал Пашка. – «Ешьте» – это когда двое. Но я же – здесь!
Что он здесь забыл? Что делает? Что вообще происходит?
И откуда звучат голоса?
Именно голоса. Позже удалось разобрать, как говорила их учительница, потом одноклассник Серега что-то спрашивал у него, словно зная, что Пашка слышит. Он так и сказал:
– Пашка, а какая форма у военных разведчиков?
Если бы мальчик мог, он непременно бы ответил. Разумеется, он знал, какая форма у военных разведчиков, какая у морских пограничников или у спецназовцев. Не зря у него была книжка, в которой каждому виду войск отводилось несколько страниц. Эту книгу, в отличие от учебников, Паша согласен был читать добровольно.
Он бы и ответил. Разумеется, ответил бы. Он даже начал перечислять все отличительные знаки. В какой-то момент возникло ощущение, что вот он, Серега, стоит перед глазами. А Пашка прямо перед ним без запинки рассказывает.
Но потом ощущение пропало так же резко, как и появилось. Словно бы кто-то задвинул мальчика подальше во тьму.
– Ну уж нет! – Паша завелся.
Рванулся снова туда, где слышался Серегин голос, и вдруг ясно увидел, что одноклассник действительно стоит перед ним, а рядом – он сам. Он, Пашка. Вон же шрам небольшой на руке, который год назад заработал. Палку выстругивал – и ножом прямо по пальцу аж до мяса…
«И что же это получается? – оторопел мальчик. – Я не умер?»
– Ты чего, Санек? – спросил Серега. – Рассказывал и замолчал…
«Я не Санек!» – хотел закричать Пашка, но не смог. Слова не выходили из горла. Его опять задавливали внутрь. Глубоко-глубоко, где он обитал до этого. Мальчик был слишком растерян, чтобы сопротивляться.
Оказавшись опять в полной тьме, Пашка сжался в комочек, обдумывая случившееся.
«Я жив. Живой. Но я – не я. Я – внутри Сашки».
– Сашка-а-а-а, – жалобно проскулил он, почти как тогда на крыше.
Брат не отозвался.
Рулить сразу двумя телами оказалось очень забавно… но только первые пару дней. И если дома Сашка просто старался поменьше попадаться на глаза родителям, то в школе почти сразу начались сложности. По два раза выходить к доске на русском и математике, по два текста пересказывать на чтении… А уж когда случилась контрольная…
– Так, сейчас каждый получит листочек со своим вариантом. Списывать не выйдет, имейте в виду, – строгий голос учительницы был лишен даже намека на какие-то эмоции.