Я иду к тебе

Озерова Елена

Маша покачала головой:

— Блажен, кто верует, тепло ему на свете. Кирилл у тебя, помнится, тоже был прекрасным, а теперь…

— Не сравнивай! — оборвала ее Ника. — Просто когда мы познакомились с Кириллом, мне было очень плохо. Я и сама не понимала, как устала от одиночества, и увидела в Кирилле то, чего в нем никогда не было. Сейчас все по-другому.

— Ну, хорошо, — сказала Маша. — А чем он занимается, твой великолепный Андрес?

— Как — чем? — не поняла Ника. — Я

же тебе уже говорила — что-то связанное с компьютерами. Компьютерный бизнес или что-то в этом роде.

Маша пожала плечами:

— Предположим. И какие же неотложные дела его так срочно призвали в Прагу?

— Не знаю, я не спрашивала, — отмахнулась Ника. — Я же в компьютерах ничего не понимаю.

— Все равно. — Маша поднялась с табуретки и, разминаясь, прошлась по кухне. — Можешь на меня обижаться, можешь называть меня бесчувственной, но не нравится мне эта история.

Ника упрямо поджала губы:

— Почему?

— Не нравится, и все! И я бы на твоем месте не слишком ждала, что он еще объявится.

Ника возмущенно вскочила и уже открыла рот, чтобы возразить, но тут, словно в ответ на Машины слова, зазвонил телефон.

— Вот, слышишь! — вскинулась Ника, — Междугородний! — Она сорвалась с места и кинулась к телефону. — Да! Я вас слушаю!

Маша с жалостью посмотрела на подругу. Ника ошибается: звонок-то самый обычный, московский. И действительно — улыбка медленно сползла с Никиного лица, и она растерянно сказала:

— Очень приятно. Извините, а с кем я говорю?

В трубке, очевидно, пустились в объяснения.

— Да… — время от времени отвечала Ника, — да. Хорошо, завтра в двенадцать.

Она медленно положила трубку на рычаг и повернулась к Маше. Глаза у Ники были такие несчастные, что Маша быстро подошла к ней и обняла за плечи:

— Ну что ты, глупенькая! Зачем же так расстраиваться? Я наговорила лишнего, прости меня, прости… Он еще обязательно позвонит, вот увидишь!

Ника покачала головой, высвободилась из Машиных рук и села на кушетку в своей любимой позе — колени подтянуты к груди. Маша знала эту позу — значит, Ника сильно расстроена и пытается справиться с собой. На несколько минут на кухне воцарилось молчание.

— Кто это был? — чуть погодя поинтересовалась Маша, чтобы разрядить обстановку.

— Где? — безучастно спросила Ника.

— Кто звонил?

— Ах, это… — Ника махнула рукой. — Приглашают готовить очередную группу к конкурсу шейпинг-моделей. Завтра отборочный просмотр.

— Так это же здорово! — оживилась Маша. — Ты всегда это любила!

Ника даже головы не подняла. Маша пододвинула табуретку ближе к кушетке и села напротив Ники.

— Послушай, ты же приехала из Каунаса только сегодня утром, —

убедительно сказала она. — Еще суток не прошло, как вы расстались, и потом, он тоже должен был куда-то ехать? Кажется, в Прагу?

— В Прагу… — сказала Ника, не поднимая головы.

— Ну вот. На дорогу нужно время.

Ника уныло смотрела перед собой:

— Он должен был утром вылететь из Вильнюса на самолете.

— Слушай, но все же может случиться! Нелетную погоду ты не учитываешь? Вылет могли задержать, он еще до места не добрался, и ему звонить просто неоткуда, — сказала Маша как можно убедительней.

— Ты правда так думаешь? — слегка оживилась Ника.

— Конечно! — Маша ласково улыбнулась подруге. — Обязательно позвонит. А вот ты мне лучше скажи, что ты с Кириллом собираешься делать?

— Как — что делать? — не поняла Ника. — С Кириллом ничего делать не надо, с ним все кончено.

— Хорошо, но он еще об этом не знает!

— Ах да! — Ника наконец слабо улыбнулась. — Совсем из головы вылетело, он же не знает, что я была в Юрмале. Не знаю, что делать с Кириллом. По правде говоря, мне сейчас совсем не до него.

Она встала с кушетки и налила себе кофе. «Вот так-то лучше, — подумала Маша. — Когда человек влюблен, у него всегда семь пятниц на неделе, и настроение меняется как погода весной. Главная задача хорошей подруги — когда что-то складывается не так, как хочется, переключить внимание с объекта любви на посторонний предмет. — Маша усмехнулась: — Подумать только, за короткое время Кирилл из объекта перешел в разряд посторонних предметов!» Но Ника, слава Богу, усмешки не заметила.

— А знаешь, оказалось, что изображать Лизку Владимирскую довольно хлопотно. Но под конец я уже приспособилась, хотя и надоело до чертиков. Вот только как я все это буду Андресу объяснять?

На Никино лицо снова набежала тень, и Маша поскорее постаралась вернуть ее к обсуждению вопроса о Кирилле.

— Да что тут обсуждать? — удивилась Ника. — Пусть уходит куда хочет, и все. Пусть возвращается к родителям или идет жить к этой своей Марине.

— А когда он должен вернуться? — поинтересовалась Маша.

— Думаю, что завтра-послезавтра. Судя по тому, как складывалась ситуация перед моим отъездом, долго они там не задержатся. Хотя, — Ника лукаво улыбнулась, — кто знает, может быть, когда коварная Лиза изчезла, у них снова началась идиллия.

— Ну и как ты поступишь? Объяснишься с ним?

Ника досадливо поморщилась:

— Знаешь, жутко не хочется. Ну что я ему скажу?

Маша рассмеялась:

— Расскажи, как он в тебя влюбился под чужим именем. Или превратись в Лизу и жди его здесь.