Я – инквизитор

Мазин Александр Владимирович

Потрясающая реакция Сарычева уберегла машину от того, чтобы вместе с ехавшими в ней распасться в воздухе, превратившись в месиво покореженного металла и обгоревшей человеческой плоти. Но страшный взрыв — в нескольких метрах от багажника

раскручивающейся на полосе машины — подбросил ее в воздух, в брызгах разлетающегося стекла перевернул, ударив крышей о гранитный парапет; днище «Волги», грязное брюхо огромного искалеченного жука, замерло на мгновение в веселых лучах апрельского солнца — в следующий миг «Волга» тяжело ухнула вниз и мгновенно ушла в ледяную воду реки.

Когда Петя развернул машину, отца Егория инерцией бросило на Ласковина, и тот, по инстинкту, не размышляя, обхватил его спину, пригнул голову Игоря Саввича книзу, свернулся сам, упершись ногами в пол, а лопатками — в переднее сиденье. В тот самый момент, когда шедшая сзади машина ударила в крыло «Волги».

Грохот взрыва обрушился на Андрея, тисками сжал голову, рванул барабанные перепонки, жуткой болью отразился где-то во внутренностях… Андрей закричал, но продолжал упираться ногами и спиной и удерживать левой рукой дергающегося отца Егория. Что-то острое вонзалось ему в спину: пули? осколки? Нет, только режущие брызги заднего стекла, вдавленного взрывной волной. Андрей закричал еще раз, когда крыша «Волги» заскрежетала, сминаясь

о гранитный барьер. Он кричал, но силы словно утроились: Андрей держался, словно забившийся в щель краб.

Удара о воду Ласковин даже не заметил, но, когда поток ледяной воды обрушился на него, скрутил и ошеломил не меньше, чем взрыв бомбы, Андрей выпустил отца Егория и, на том же инстинкте, не соображая, рванулся туда, где верх, свет, — выдрался, колотясь, как безумный, из стальной коробки, увлекавшей на дно, и последним неимоверным усилием вытолкнул себя из воды, вынырнул, разорвав головой масляную пленку и ледяную кашицу на поверхности, задышал жадно широко открытым ртом.

Берег был рядом. Гранитная стена, уходящая вверх на полтора человеческих роста. Течение медленно несло Ласковина вдоль нее и дальше… дальше должен быть спуск!

Андрей сильно толкнулся ногами (ботинки тянули вниз), руки его вспенили радужную воду, каменная стена рванулась назад… И в этот момент холод поймал его!

Тяжкий молот ударил Ласковина в затылок, тело его скрутило судорогой, так что невозможно стало дышать. Последним усилием Андрей выбросил вверх руку, царапнул ногтями по гладкому, теплому уже от весеннего солнца камню гранитного панциря Невы, вскрикнул в третий раз, почти беззвучно, и погрузился в черную мертвую воду.