Я — Легион
Шрифт:
Я воровато огляделся, убеждаясь, что никого поблизости больше нет. В «Матросской тишине» как-то вообще нечасто пускали посетителей к заключенным. И начал выпускать множество дымных щупалец, пытаясь нащупать в прозрачной преграде мельчайшие щели.
Их тут оказалось в достатке, но проблемой стало то, что концентрированная и сформированная в острия Сила сквозь них проходила с потерей своей формы, и максимум что могла, так это только напугать генерала. Поэтому мне приходилось пытаться создать из мрака иглы уже за пределами перегородки, прямо перед грудью Сухова, что было совсем непросто. Уже дважды я сбивался и начинал заново.
— Но ты же хотел, чтобы я надел китель. — С трудом припомнил я наш разговор на Хэллоуине, едва подавив раздражение, когда моя попытка провалилась снова. — Как ты теперь собираешься меня захомутать?
— Не переживай, Сергей, если тебя волнует только это, то я могу все решить. На время расследования с тебя снимут обвинения, а если ты хорошо себя покажешь и сумеешь распутать это убийство и… кхм… и то, что за ним кроется, то я гарантирую тебе, ты заживешь, как и прежде.
Боже, как предсказуемо, банально и… фальшиво. Я ни на секунду не поверю, что меня спокойно отпустят после всего того, что я узнаю от Свиридова. Даже формулировка была донельзя скользкая. «Ты заживешь, как и прежде». Как и прежде — до чего? До того, как на меня началась охота? До того, как меня усадили в СИЗО, прикованным к больничной койке? До покушения, скрываясь ото всех? Нет, не верю…
— Послушай, Секирин, ты пойми… — генерал, видя что я задумался, решил додавить меня. Откуда же ему было знать, что на самом деле я упорно пытался его сейчас убить… — очень многие теперь желают тебя устранить, просто потому, что ты потенциальная угроза, просто на всякий случай. Если мы не раскрутим это дело и не найдем всех причастных, ты так и не сможешь спокойно ходить по улицам. Так ты поможешь не только мне, не только своей стране, но и самому себе. Да, я сильно виноват перед тобой, за то что втянул тебя во все это без твоего ведома, фактически, использовал в темную. Я не буду говорить, что мне за это стыдно, потому что ты вряд ли мне поверишь, но если бы у меня был хоть малейший выбор, я бы так никогда с тобой не поступил.
Какая проникновенная и пламенная речь. Не удивлюсь, если генерал ее несколько раз даже отрепетировал… СУКА! Опять сорвалось! Да что ж это такое? Убью я этого старого козла сегодня или нет?!
— Эка тебя, Андрей Геннадьевич прижало, да? А на вечеринке ты мне с важным видом рассказывал, что все у твоего Управления на мази, и что расследование идет своим чередом. А оно выходит, что брехал? А может, ты и сейчас мне по ушам ездишь?
Ну же, давай… проткни этого интригана к чертям собачьим, убей! Вот дьявол! Снова не вышло…
— Сергей, не издевайся, прошу тебя. — Генерал насупился еще сильнее, отчего лицо его стало похоже на грубо вытесанного деревянного идола, каких иллюстрируют в учебниках и энциклопедиях, рассказывая о язычестве. — Я с тобой был сейчас предельно честен, и рассчитываю на взаимность.
Ах ты, собака усатая! На взаимность он рассчитывает… ну, дай я до тебя… черт! Есть! Получилось! Я понял, как нужно действовать! Нужно сперва создать основание, эдакий каркас, а только потом напитывать его Силой, а не пытаться создать иглу целиком, как я это делаю перед собой. Это гораздо дольше, зато работает! И прямо сейчас, по десятку протянутых пуповин, энергия накачивала вытянутое острие, которое я воткну в сердце генерала, как только оно обретет достаточно мощи…
— И какой же честности ты от меня ждешь, Сухов?
— Скажи, Сергей, — он впился в меня немигающим полубезумным взглядом, горящим, словно у какого-то
От этого вопроса я чуть не выронил трубку, прижатую к уху. Я не ослышался? Он действительно это спросил?! Как?! Как он мог об этом догадаться? Хотя стоп, отставить панику. О чем он вообще мог догадаться? Могли ли они найти какие-нибудь следы на трупах, которыми я верховодил? Черт его знает… но как они связали их со мной? Блин, да очень просто! Тела в перевернутой машине, где обнаружили меня, и тела в особняке — по ним наверняка легко сумели определить, что большинство из них Штырёвские прихвостни. А тут и я рядышком. Впрочем, мое присутствие в том автомобиле ни о чем еще не говорит. Штырь меня хотел убить? Хотел. Органы об этом знали? Определенно. А я был при смерти? Да даже хуже, я был на грани. Значит, вполне логично, что меня могли просто везти на мои же похороны.
Собственно, еще Гуляев в больнице подверг эту версию критике, говоря о том, что тела, обычно, везут из города, а не в город, но это лишь его догадки, и не более. Так что с этой стороны вряд ли могу быть какие-нибудь догадки. Тем более, кто в здравом уме предположит, что все мои спутники были мертвецами?
Так, пауза опять затягивается, нужно что-нибудь срочно ответить. Что-нибудь нейтральное, несерьезное и в то же время предельное честное…
— Так что, Сергей? Что ты умеешь еще?
— Я умею их делать, Сухов.
Генерал несколько секунд играл со мной в гляделки, пока я лихорадочно снова пытался напитать Силой острие за перегородкой. Его нельзя оставлять в живых… никак нельзя. Слишком опасные вопросы он задет, и слишком о многом подозревает.
— Ты согласен помочь мне? — Полицейский неожиданно задал следующий вопрос, словно забыл, о чем спрашивал до этого. Но я достаточно хорошо знал генерала, чтобы понять, что это не внезапный приступ склероза. В этой беседе каждое слово было тщательно взвешенно, выверено и сказано именно тогда, когда его следовало сказать. Он в этот раз куда более тщательно подошел к подготовке диалога, нежели при нашем предыдущем разговоре.
— Да.
Еще чуть-чуть… буквально парк секунд, и он обмякнет в кресле с остановившимся сердцем… давай же!
— Хорошо. Тогда завтра я обо всем распоряжусь, и тебя вывезут отсюда. До встречи, Сергей.
Не став слушать больше ничего, генерал бросил трубку и встал. Он уже сделал шаг к выходу, прочь от стеклянной перегородки, а я только закончил формирование иглы. Еще один шаг, и я запускаю её прямо ему в спину. Третий шаг. Расстояние увеличивается, а управлять моим снарядом через преграду оказывается неожиданно тяжело. Четвертый шаг. Острие начинается распадаться, теряя волокна тумана. Пятый шаг. Моя стрела окончательно развеялась, так и не достав Сухова… полный провал…
Полицейский на секунду замешкался и оглянулся на меня, все еще сидящего с трубкой возле уха. Он все же что-то почувствовал…
Глава 14
Демин сидел в каком-то задрипанном заштатном кафе, которое никто в здравом уме даже и не захочет посетить. Однако по непонятным ему причинам, оно вовсе не пустовало, и полковник упорно не мог понять, что здесь так привлекает людей? Наверное, дешевое разведенное пиво, что по вкусу было немногим лучше коровьей мочи, больше просто нечему. Ну не грязные же столы с прожженными скатертями и обоссанный нужник?