Я, Лямбда-член

Куклин Василий Андреевич

Я - Козлов; тело повинуется приказу быстрее мозга; лихорадочно перебираю фильтры стекла-экрана: в видимом свете - ничего; в ближнем инфракрасном - ничего; в дальнем инфракрасном - ничего; в ближнем микроволновом - вроде тоже ничего...

Я - Козлов; помехи всё сильнее, я спотыкаюсь, ворочаюсь, кое-как бреду в невесомости, кувыркаюсь, только бы уйти, только бы спастись...

Я - Козлов; лучше попробую короткие волны: в ультрафиолетовом - вроде ничего; в рентгеновском... так, мне показалось или... усиливаю до ближнего гамма-излучения...

вижу перед собой в воздухе редкие точечные всполохи! И их становится всё больше, вспышки чаще и больше! Они надвигаются прямо на меня!

Я - Козлов; кричу от неожиданности и ужаса, вскидываю оружие и зажимаю спусковой крючок.

Я - Козлов; ещё до того, как я навёл огнемёт, замечаю, что тварь отдёрнулась, резко ослабила вспышки, будто испугалась моего крика.

Я - Козлов; мощной струёй огня заливаю коридор, продолжаю кричать и отступать.

Я - Козлов; вашу ж мать, оно всё равно приближа...

Я...

Я - Солоницын; мы с Серым пробираемся к жилым модулям через модули-фермы, хотя уверены, что выживших там не найдём, но работа простая, непыльная, платят хорошо, большего и не надо.

Я - Абрамов; не знаю, как Володя, а я рисковать не собираюсь; чуть что - тактически отступлю; наше дело простое - разведать обстановку.

Я - Абрамов; мне ещё двойняшек моих растить.

Я - Абрамов; не думал, что военные действия в космосе застанут кого-то на моём веку; всё-таки я скорее учёный-астрофизик, а не солдат, служил в армии давно, занимался исключительно авиацией, а теперь начальство впопыхах собрало группу наиболее подходящих кандидатов и отправило на передовую с энергетическим ружьём наперевес изучать, прости господи, аномалию какую-то...

Я - Абрамов; теоретически нам нужно было только робота доставить и сразу отчалить назад, к своим на "Богатырь-3", потом из тыла стрим смотреть и не париться...

Я - Абрамов; но нет, этому Куликову понадобилось выпендриться перед старшими по званию и всем миром, провести разведку боем, етить-колотить.

Я - Солоницын; господи! Господи! Господи!

Я - Абрамов; сигнал с парнями утерян!

Я - Солоницын; возвращаемся! Назад к челноку! Живее! Пропусти меня!

Я - Абрамов; почему они не отвечают? Что происходит?

Я - Солоницын; Нарушение приказа? Похрен! Вообще похрен! Умирать за деньги я не собираюсь! Если Куликов не справился, то нам и подавно ничего хорошего не светит! Вообще плевать на то, как отреаги...

Я - Абрамов; стоп! Володины фонари погасли! Солоницын остановился и трясётся посреди коридора! Это конвульсии! Мать! Мать моя... Матушки!

Я - Абрамов; убираюсь прочь так быстро, как могу, но в невесомости это получается неловко, большинство движений бестолковы, мои приборы и оружие на ремешках разлетаются и цепляются за всё, что попадается вокруг в узком коридоре, тормозят меня... Сбрасываю с себя оружие, объективы и прочие приборы.

Я - Абрамов; невидимая хреновина, значит, блокировала путь назад, так что теперь только

один вариант отхода остаётся - опять в жилые отсеки, но там тупик, куча тупиков, и ничего не поделать.

Я - Абрамов; судорожно дёргаю всеми конечностями, отталкиваюсь, цепляюсь, скольжу сквозь тёмные помещения.

Я - Абрамов; все фонари гашу, всю электронику в скафандре вырубаю; возможно, именно она привлекает существо, так полагали многие, кто изучал видеозаписи "Эона", на которых погибал предыдущий экипаж... Капитан Гилмор тогда без электроники продержалась дольше остальных...

Я - Абрамов; теперь я без связи, но на это абсолютно наплевать, лишь бы выбраться отсюда живым...

Я - Абрамов; боже, помоги мне! Боже, помоги мне! Нет, помоги моим детям! Пожалуйста! Умоляю! Прошу! Отче наш...

Я - Абрамов; я запираюсь в тесной каюте, даже закрываю жалюзи вентиляционного отверстия, молюсь про себя, не издаю ни звука, не дышу, в полной темноте, иллюминатора нет.

Я - Абрамов; что это щёлкает?... всё быстрее и быстрее... Это у меня в голове или...

Я - Абрамов; дерьмо, я забыл отключить радиометр со счётчиком Гейгера! Прибор в сумке на поясе, вожусь с её замками непослушными пальцами в толстенных перчатках скафандра...

Я - Абрамов; частота увеличивается, и щелчки уже сливаются в единый монотонный однородный треск; оно явно здесь, оно передо мной, оно обволакивает меня, нет, проходит сквозь меня, как и сквозь чёртовы стены...

Я...

Я - Уткин; я сваливаю с этой проклятой посудины.

Я - Уткин; "Октопусу" я приказал остаться в одном из лабораторных модулей, робот не возражал, на "Богатыре" полковник и капитан не возражали тоже, увлечённые гибелью моих товарищей.

Я - Уткин; и вот я уже возле шлюза, что отделяет "Эон" от челнока.

Я - Уткин; здесь мы разделились, когда проникли на исследовательскую станцию.

Я - Уткин; товарищ полковник Стоянов требует теперь, чтобы я, пока есть время, пошёл вслед за Оракулом и Куликовым... и чтобы вернулся к челноку с блокнотом Клэр Гилмор! Ну дела!

Я - Уткин; "Хомяк! Ты должен! Иначе твои товарищи погибли зря! Ты должен притащить сюда блокнот! Скорее! Информация от Клэр Гилмор может оказаться бесценной!" - так и хочется послать куда подальше эту сволочь.

Я - Уткин; боже, так не хочется умирать из-за чьих-то предсмертных каракулей! И идиотизма командира! Но как я могу не подчиниться?

Я - Уткин; но, слава богу, товарищ капитан Новиков уговаривает старшего по званию образумиться, чтобы вернулся с "Эона" хоть кто-нибудь из мальцов... Мол, это смягчит критику общественности и их начальства. А блокнотом пускай займётся робот-осьминог.

Я - Уткин; полковник, по всей видимости, даёт отмашку, я ныряю в шлюз, захлопываю люк "Эона" и через несколько секунд уже задраиваю люк нашего космического челнока.

Я - Уткин; слушаю, как ссорятся командиры между собой, пока поспешно выполняю операцию отстыковки.