Я – мать ваша!
Шрифт:
Руки привычно отыскали на ощупь ребристую бахрому. Перебирая пальцами тонкие плетеные косички тесьмы, Лара взглянула вверх. Высокий оранжево-коричневый в белые пятна олень находился совсем рядом, руку протяни – можно прикоснуться, погладить.
Лара, нисколько не боясь его ветвистых рогов, приблизилась и прижалась к животному, проведя ладонью по теплой мордочке.
– Привет, дружок!
Зверь в ответ лизнул ее щеку.
Неторопливо вдвоем двинулись вглубь соснового бора по едва заметной тропинке. Голые стопы Лары мягко касались влажной земли. На кожу ложилась
Из-за огромной елки вынырнули два оленя поменьше: олениха и малыш. Жена и сын первого, – догадалась Лара.
Вчетвером дошли до подножья скалы и остановились. Глава оленьей семьи деловито раздвинул рогами мощные заросли можжевельника. За ними показалась дверь. Лара попрощалась с лесными друзьями и потянула за ручку.
Она спустилась по крученой лестнице в подземный бункер. В маленькой прихожей у стены стояли четыре узких шкафчика, совсем как в детсаде, и на каждом картинка: солнышко, бабочка, цветочек и динозаврик.
Лара выбрала «улыбающееся светило», внутри оказалось пусто. Она сняла платье и, оставшись в трусах и майке, неспешно направилась вглубь помещения. В большой розовой комнате на огромном ковре с нарисованной радугой сидели братья и сестра, рассматривали книжки.
– Няня пришла! – Бросились к Ларе обниматься Сеня и Кася.
Вместе прочитали сказку о Баба-яге и, закончив историю, направились в спальню.
По нежно-голубым стенам плавали разноцветные спящие котята, каждый на собственном облаке. Четыре кровати разместились попарно. Мальчики легли рядом. Сене достался чудесный мягкий матрац, пахнущий мандаринами, черной смородиной и карамельками. На простыне красовался забавный медвежонок с горшочком меда. Одеяло вспорхнуло легким пухом и плавно опустилось на братика.
Лара погладила Малого по голове:
– Спи спокойно, всё будет хорошо! – Сеня блаженно улыбнулся.
Лара улеглась в кровать, стоящую рядом с койкой сестры.
– Няня, что мы тут делаем? – встревоженно спросила малышка.
– Ждем, пока нас спасут. Вокруг опасно, нам нельзя выходить, – ответила Лара, обняла Косулю и закрыла глаза.
Вторник. Насекомые
08.00 Сушить сухое
– Подъем! – разбудил привычный громкий крик.
Какой чудесный приснился сон! Просыпаться совсем не хотелось, сознание Лары цеплялось за волшебного оленя, шкафчик с картинкой солнца и душистый матрац.
Одеяло слетело со свистом, тело похолодело. Лара открыла глаза.
Посредине комнаты двигалась мама в новом голубом наряде с узором из ярких мелких цветов.
– Какое красивое платье! – воскликнула, не сдержавшись, Лара и замерла.
Зачем она вызвала огонь на себя?! Внимание опасно, лучше молчать.
Мать польщенно улыбнулась.
– Ладно тебе подлизываться…
Одеяла
– Ого, Малой даже не обописался, какой сюрприз! – удивилась мама и обратилась к Ларе – Всё равно тюфяк сохнуть отнесешь… и одеяло с подушкой.
– Зачем сушить сухое? – вопросила Лара.
– Больно ты разговорчивая сегодня… Думаешь, мать – дура у тебя, не знает, что сухое не сушат?
Тима задорно хохотнул. Родительница впилась парализующим взглядом, метнула из глаз несколько металлических искр. Лара сжалась: сбежать…
– Отвечай! – грозно потребовала мама.
– Ты умная, – пролепетала Лара.
– То-то же! Положишь под солнце на сквозняк, чтоб запах выветрился.
Лара спешно кивнула, мигом накинула вчерашнее красно-белое платье и завязала ленточкой хвост. Голову защекотало, Лара интенсивно там почесала.
– Вечером будет чес. Сейчас – дела, – одернула ее мама.
Лара пробежалась по обычному кругу: матрац, одеяло, подушка, курам пшена, драка с петухом, пинок коту.
На завтрак съели манную кашу. К чаю мать, чертыхаясь на ножи, нарезала уцелевшую часть багета. Заметив отсутствие горбушки, она строго спросила у Лары:
– Ты?
– Я Касе дала, – призналась Лара.
– Ладно, хоть не сама сожрала… – смилостивилась родительница.
Она выдала каждому домочадцу по ломтику батона, посыпанного сверху сахарным песком. Лара откусила. Действительно вкусный, не наврал папка!
Кусок размяк во рту, и Лара отчетливо различила вкус любимого сухого молока. Бывало, маленькой она и Тима гостили у бабушки Али. Залезут в низ хозяйственного стола, найдут банку с белым порошком, отсчитают пять ложек в стакан, дольют водой, размешают – продукт готов. Гораздо вкуснее обычного, из-под коровы. Иногда, правда, с мукой путали, но бабуля никогда не ругалась. В сторонку отставит брак и по-доброму скажет: «Оставь, Ларочка! Я вам блинчиков разведу да нажарю».
Жаль, что вторую половину багета мама испортила.
– А где Кася? – поинтересовался Сеня.
– Плохо пигалица спала, крутилась всю ночь, меня утомила, – объяснила мать, – Пусть подольше подрыхнет, а то начнет хмыкать, нервы мне портить.
Папа тоже еще почивает. Устал он… то ли из-за работы, то ли из-за пьянок, а, может, от бесконечного недовольства мамы.
Выпив чаю, дружно поднялись из-за стола. Братья удалились гулять, а Ларе мать поручила животных напоить.
08.30 Взрослеет сестренка
На крыльце вертелся растерянный Рыжик. Мяукал, терся об Ларины ноги, тыкался мордой в пустую блестящую миску. Голодный, наверно, потому домой рвется.
Лара вынесла коту обглоданную куриную попку и кусочек батона, поднятый вчера с пола. Кинула еду в кормушку и присела на ступеньке рядом. Рыжик, урча, быстро приговорил провиант и залез на колени к Ларе. Он закрыл глаза и замурчал маленьким вибрирующим мотором.
Между бровей кота копошились черные блохи. Бедняга, съедают животное заживо. Лара ногтем очистила Рыжику надпереносье и переместила его на крыльцо: дела ждут.