Я, Менгск
Шрифт:
Проклиная потребность Ангуса в театральных жестах, Фелд быстро передал изменения в плане безопасности своим людям в толпе и закрыл дверь автомобиля, в то же время благодаря Ангуса, за то, что тот не разошелся на всю катушку и не взял с собой еще и Дороти. Машина будет следовать за сенатором на оптимальном расстоянии, если вдруг придется быстро уезжать, но начальник службы безопасности надеялся, в этом не будет необходимости.
Когда Ангус начал шествие под приветствующие и одобрительные возгласы, Фелд двинулся следом, держась наравне с автомобилем и прощупывая
Фелд не сомневался, что любой человек из многотысячной толпы несет в себе потенциальную угрозу.
«Надо было соглашаться работать на Бронтсе», – думал он.
Ангус чувствовал, как сквозь него проходит настроение толпы, и был уверен, что поступил правильно, приведя с собой Кэтрин. Он пожалел, что так и не решился попросить жену взять Дороти и Арктура, но быстро отогнал эту мысль. Взять такую малышку как Дот на столь серьезное мероприятие было бы полной глупостью, а Арктур… его сын не пошел бы в любом случае. После происшествия на дне вручения дипломов Ангус практически не общался с сыном; деловые операции с Айлином Пастером и подготовка к сегодняшнему событию отнимали уйму времени.
Во всяком случае, большую часть личного времени Арктур теперь проводил с дочерью Пастера. Ангусу удалось поговорить с сыном только вчера за завтраком, когда он, несмотря на предупреждающие взгляды Кэтрин, поднял тему о планах Арктура на будущее.
– Я еще не решил, – ответил Арктур, и политические инстинкты Ангуса подсказали, что это всего лишь отговорка.
– Я мог бы организовать собеседование с Нестором Юргенсом, – невозмутимо произнес Ангус. – Он руководит одним из моих станочных заводов в Фейрстензе. Он хороший человек. Ты можешь многому у него поучиться.
– И чему бы это мне хотелось поучиться у директора завода? – спросил Арктур.
– Нестор – не просто директор завода, – ответил Ангус, раздражаясь неблагодарностью сына. – Все мои руководители эффективно ведут свои дела. Они и исполнительные директора, и финансовые менеджеры в одном лице, хотя, конечно, отчитываются передо мной. Тебе уже восемнадцать, и ты должен быть в курсе, как преуспеть на промышленном рынке. Кроме того, у тебя есть необходимый багаж навыков, которые потребуются, если ты настроен идти по моим стопам.
– По твоим стопам? – злобно прошипел Арктур. – У меня собственные планы.
– А я думал, ты еще не решил, чем хочешь заниматься.
– Допустим, решил.
Арктур не продолжал, и Ангус ждал ответа.
– Собираешься томить нас неизвестностью?
– Вы обо всем узнаете, – ответил Арктур, и его тон совсем не понравился отцу. После выходки Арктура на вручении дипломов, Ангус удостоверился в том, что мозг сына может работать совершенно не так, как надо.
На этом Арктур извинился и вышел из-за стола. Только то, что Дороти размазала свой завтрак из хлопьев по столу, удержало Менгкса-старшего последовать за сыном и узнать, в чем дело.
Ангус отогнал мысли об Арктуре, когда Кэтрин сжала его руку.
Он повернулся к ней и поцеловал в щеку – толпа неистовствовала.
Супруги
– Должно быть, это для него просто убийственно, – сказал Ангус. – Необходимость лично меня приветствовать.
Кэтрин могла не уточнять, кого имел в виду супруг, и она улыбнулась.
– Уверена, так и есть. Но мне его ни капельки не жалко.
Ангус услышал сталь в голосе жены. Он знал, что Кэтрин более чем уверена, что именно Крейвен подослал убийц на летнюю виллу. И, скорее всего, она была права. Но без доказательств в публичных обвинениях не было смысла.
– С удовольствием понаблюдаю, как будет корежить этого ублюдка, – ответил Менгск супруге.
– Аккуратней, дорогой, – предостерегла Кэтрин, приветственно махая толпе. – На тебя смотрят десятки голо-камер[29], и случится конфуз, если кто-то прочитает по губам то, что ты сейчас говоришь.
– Точно, – сказал Ангус. – Как всегда, ты как ветерок, утихомиривающий мою бурю.
– Такова моя участь, – улыбнулась она. – Только проследи за тем, что его точно покорежит.
Леннокс Крейвен не имел привычки выказывать свои эмоции на публике, однако, наблюдая за дефилирующим к нему довольным Ангусом Менгском, едва мог скрывать гнев.
Облаченный в аналогичную, как и у Менгска, красную тогу, Крейвен знал, что пусть он не выглядит столь внушительно и впечатляюще, как заклятый враг, зато он никогда не стремился выставить себя выходцем из народа.
Генконсул точно знал, что публичная репутация Менгска сфабрикована по тем же самым лекалам, что и у любой «звезды» шоу-бизнеса, которых СНВ круглосуточно транслировала по каналу знаменитостей. Менгск претендовал на роль поборника простонародья, выступая против неких несправедливостей Конфедерации, но не поимел ли он выгоды от деяний Совета Тарсониса? Не был ли Менгск богатым благодаря этому самому аппарату, который он так воодушевленно атаковал гневными тирадами в Форуме и непрерывными интервью на СНВ?
Нет, Леннокс Крейвен насквозь видел истинную личину Ангуса Менгска. Но самым возмутительным было то, что сегодня ему приходится стоять здесь и разыгрывать комедию, – словно он и Менгск лучшие друзья.
Его тошнило от этого.
Ни за взятки, ни за бывшие одолжения, он не смог предотвратить того, что Ангус захватит сердца и умы людей, а также получит право выступать на закрытии сессии. Совет очень и очень настоятельно «рекомендовал»: Ангус Менгск должен молчать. Если в пространстве Конфедерации появится публичная информация о том, что один из ее самых богатых и избалованных миров настроен против существующего порядка, то не за горами и время, когда другие колонии последуют его примеру.