«…Я молчал 20 лет, но это отразилось на мне скорее благоприятно»: Письма Д.И. Кленовского В.Ф. Маркову (1952-1962)
Шрифт:
Желаю удачи в окончательном оформлении поэмы! Еще раз спасибо за нее; и за то, что прислали, и вообще!
Да, еще: в строфах 73 и 74 разговор с Ладой переходит в разговор с Богом. Это обязывает! Требования к Богу — тема трудная и спорная. С нею Вы в этих строфах, по-моему, не справились. Звучат они, я бы сказал, по-елагински. Это очень важное возражение, а я чуть было его не пропустил
Искренне Ваш Д. Кленовский
12
25 ноября <19>54
Дорогой Владимир Федорович!
Письмо получил. Вы напрасно вроде того, что извиняетесь наперед, буде не последуете моим советам! Ну ясно же, что решать придется самому! Многие мои соображения к тому же практически неосуществимы, иные сомнительны, а все вместе взятые — плод сугубо личного вкуса. Кое-что я по забывчивости просто не понял. Трансвааль, например, как-то выпал у меня из памяти, и только после Ваших разъяснений в ушах зазвучало: «Трансвааль, Трансвааль, страна моя, ты вся горишь в огне!» (так?) А вот насчет Вальми… [71] Помню, что в 1797 г. было такое, не очень-то решающее, сражение между французами и пруссаками, на котором в качестве «наблюдателя» от веймарского герцога присутствовал Гете, написавший о
71
Вальми (Valmy) — французское селение, под которым 20 сентября 1792 г. войска революционной Франции под командованием генералов Ш. Дюмурье и Ф. Келлермана одержали первую победу над объединенными войсками австро-прусских интервентов и французских дворян-эмигрантов во главе с герцогом К. Брауншвейгским.
72
Имеется в виду произведение И.В. Гете «Французская кампания 1792 года» (1822).
Статья Ваша в «Н<овом> журнале» [73] понравилась мне чрезвычайно. Она необыкновенно убедительна в своей ясности и четкости. Со всеми Вашими тезисами нельзя не согласиться.
Терапиано, как это ни странно, совершенно лишен воображения. Считает себя непогрешимым мэтром. Иваск — другое дело, но он, — кажется мне, — легко эпатируется. Что он в восторге от В<ашей> поэмы — это я понимаю, но от «перебоя»… — это уже истерика!
А теперь давайте ссориться по поводу Иванова. Стихи его в «Н<овом> ж<урнале>» [74] , несомненно, замечательно сделаны. Кажется, именно в применении к стихам Иванова впервые появился эпитет «пронзительные» [75] . В некотором отношении они именно пронзают, но тех, кто… дает себя легко пронзить. На меня лично духовный нигилизм Иванова не действует, и стихи его, как хорошо они ни сделаны, меня не волнуют. Если вглядеться, в стихах И<ванова> не столько травмы, сколько позерства. Кроме того, они наивны, и в этом, пожалуй, их главная беда. Восьмистишием с персональным выговором Господу Богу [76] проблемы мирозданья не разрешить. Конечно, предложение покончить сразу «с мукою и музыкой земли» [77] звучит (я имею в виду подчеркнутые слова) чарующе-блестяще, но по существу это же детский лепет! Не нужно быть непременно верующим христианином, чтобы отвергнуть мысли И<ванова>. Достаточно просто понимать, что вселенная, человек, зверь, дерево — все это штука хитрая и мудреная, гамма сложнейших нюансов и возможностей, и вот этак, с плеча, парой блестящих фраз, с нею не разделаешься. Судить же о стихах И<ванова> вне их содержания — нельзя, ибо он сам на нем настаивает.
73
Марков В. Мысли о русском футуризме // Новый журнал. 1954. № 38. С. 169–181.
74
В том же номере «Нового журнала» (с. 155–162) под названием «Дневник» (1954) была напечатана подборка из семнадцати стихотворений Георгия Иванова.
75
Скорее с легко руки Георгия Иванова этот эпитет вошел в широкий оборот; он встречается уже в первых публикациях «Петербургских зим», когда в стихах Иванова ничего «пронзительного» еще не было.
76
Имеется в виду стихотворение Г.В. Иванова «Все на свете пропадает даром…» (Иванов Г. Дневник // Новый журнал. 1954. № 38. С. 157).
77
Последняя строка стихотворения Г.В. Иванова «Все на свете пропадает даром…» (Там же).
К моему удивлению, я нашел в стихах Иванова элементы внутренней и внешней подражательности. № 2 [78] — типичный Адамович, № 5 [79] — стопроцентный Елагин, № 6 [80] — Оцуп, № 7 [81] — Одарченко [82] , № 13 [83] — Заболоцкий (вплоть до неправильного «Заболоцкого» ударения: камбала вместо камбала) и т. д. Кстати, этот № 13 не могу не назвать позорным… Некоторые стихи проигрывают от внутренних противоречий. Какая же поэзия «точнейшая наука», если поэту приходится «подчиняться произволу рифмы», и ему это «все равно» (а вторая строфа стихотворения — замечательная!).
78
Стихотворение Г.В. Иванова «Это было утром рано…» (Там же. С. 155).
79
Стихотворение Г.В. Иванова «Все на свете пропадает даром…» (Там же. С. 157).
80
Стихотворение Г.В. Иванова «Художников развязная мазня…» (Новый журнал. 1954. № 38).
81
Стихотворение Г.В. Иванова «Все на свете не беда…» (Там же).
82
Одарченко Юрий Павлович (1903–1960) — поэт. С начала 1920-х гг. в эмиграции в Париже, занимался дизайном, росписью по тканям, печататься начал после войны, первый (и единственный прижизненный) сборник стихов «Денек» выпустил в 1949 г.
83
Стихотворение Г.В. Иванова «На полянке поутру…» (Новый журнал. 1954. № 38. С. 160).
Обратите внимание на новый адрес на конверте и фамилию: Крачковский. Мы перебрались наконец из нашей совершенно невыносимой сырой деревенской комнаты в город [84] .
Рад, что не нужно возвращать вам поэму. Печатать советую в «Н<овом> ж<урнале>». «Опыты» читают те 100 человек, которым
Сердечный привет! Д. К.
13
84
12 января 1955 г. Кленовский писал архиепископу Иоанну (Шаховскому): «Да, эта благотворная перемена в нашей жизни наконец совершилась! Этим мы обязаны исключительной сердечности и отзывчивости одной особы из числа моих заокеанских друзей, финансировавшей это предприятие (имени не называю, т. к., возможно, что лицо это сего не пожелает). Я, кажется, уже писал Вам в свое время, что перемена нашего сырого помещения на сухое стала для нас вроде того что вопросом жизни или смерти; по крайней мере, так говорили врачи, утверждавшие, что сырость и холод нашей деревенской комнаты вызывали и поддерживали большинство наших хронических недугов. Однако переменить комнату в Германии — целая проблема, ибо жилищный кризис здесь по-прежнему чрезвычайно остер, и все жилые помещения — на государственном учете. Свободно нанимать комнаты можно лишь в новопостроенных домах, но владельцы их имеют право не только назначать высокие квартирные цены, но и брать некий “въездной” взнос, довольно крупный. Этим объясняется, почему нам до сих пор не удавалось перебраться в лучшие приличные условия. И не удалось бы никогда, если бы не помощь одного милого, отзывчивого человека, взявшего на себя львиную долю расходов. Сейчас мы живем в хорошем сухом доме, комната — солнечная (на юг), с центральным отоплением, водопроводом, балконом (по размерам, однако, комната меньше прежней), правом пользования ванной, газовой кухней и т. п. Впервые, после 15-летнего перерыва, попали мы наконец в человеческие условия существования и не можем этому нарадоваться. От всего сердца благодарим Господа за эту незаслуженную милость» (Иоанн (Шаховской), архиеп. Переписка с Кленовским / Ред. Р. Герра. Париж, 1981. С. 49).
30.12.54
Дорогой Владимир Федорович!
Получил Ваше письмо. От всего сердца признателен Вам за Ваш подарок! [85] У нас сейчас, в связи с переездом в город, такие расходы, и в бюджете образовались такие прорехи, что не знаю, как и чем их заштопать… В этом отношении Ваша помощь явилась как нельзя более ценной и своевременной. Денег я, правда, еще не получил, но это, конечно, вопрос времени. Вероятно, «Посев» никак не может раскачаться (это в его правилах), а м. б., и жаль ему расстаться с деньгами, которых, поскольку пересылка их в Америку невозможна, издательство и не рассчитывало Вам уплатить… Хорошо, что Вы мне написали! Теперь можно проследить за этим делом, а то Вы думали бы, что деньги мною получены, а я не знал бы, что имею их получить! Будет, думается мне, неплохо, если Вы при случае повторите свое распоряжение. Возможно, впрочем, что за № 22 журнал с авторами еще не произвел расчета. Ну, так или иначе, этот вопрос будет когда-нибудь благополучно разрешен, а потому позвольте Вас еще раз горячо поблагодарить за эту милую помощь!
85
Марков пожертвовал Кленовскому гонорар за свою публикацию в «Посеве».
Мы очень довольны нашим новым жилищем: тепло (центр<альное> отопление), сухо, вода в комнате, ванна (общего, правда, пользования, но все же…) и т. д. — комфорт давно (кажется, с 1917 г.!) не виданный. В деревне, в примитивнейших условиях существования, холод и, главное, сырость, мы буквально погибали, и переезд был совершенно необходим. К несчастью, он обошелся в копеечку, и я влез в долги (пришлось купить мебель в кредит, ибо у нас ее не было вовсе). Придется невероятно экономить, чтобы в ближайшие месяцы сводить концы с концами. Это все к тому же, т. е. что Ваш подарок обрадовал нас необычайно!
Рад был услышать о Ваших литературных планах. У Вас как-то все, за что Вы ни беретесь, получается остро, своеобразно, волнующе, т<ак> ч<то> с большим интересом жду Ваших новинок. В каком № «Опытов» пойдет поэма? [86] Надеюсь, что в ближайшем, а то ведь сколько еще ждать? Журнал выходит очень нерегулярно… Стихи выглядят там хорошо, но читателей мало… Я начинаю мечтать о новой, третьей книге. Имею для нее свыше 30 нигде еще не опубликованных стихотворений, если наберется еще с десяток — серьезно задумаюсь над этим делом. Впрочем, реальные возможности на этот раз слабы и больших надежд я не питаю. До выхода книги ничего нигде печатать не буду, дабы она оказалась новинкой для читателя. Любопытна судьба моего стихотворения «Моя душа, как ты бедна…» («Грани» № 21). Оно написано в 1948 г., я к нему равнодушен и не включил ни в первую, ни во вторую книгу. А критика (Терапиано в «Н<овом> р<усском> с<лове>», Таубер в «Посеве» и некто Мейер [87] в «Возрождении») его расхвалили! Ну какой после этого автор себе судья? Впрочем, прав обычно бывает все-таки именно он!
86
Поэма без названия Маркова была вскоре опубликована в «Опытах» (1955. № 4. С. 6–20).
87
Мейер Георгий Андреевич (1894–1966) — публицист, критик, литературовед, сотрудник «Родной земли», позже «Возрождения».
Искренне преданный Вам Д. Кленовский
14
30 янв<аря 19>55 г.
Дорогой Владимир Федорович!
Письмо Ваше от 16 января получил. С большим интересом (хотя с поэмой Вашей уже знаком) жду № 4 «Опытов». Любопытно, внесли ли Вы в нее изменения и какие, как ее назвали и т. п. Да и не только я жду этот №. Оказывается, у Вас как поэта немало друзей: все почти мои знакомые, которым я написал о Вашей поэме, ответили, что очень полюбили Вас по «Гурилевским романсам» и непременно приобретут «Опыты». Все это — «европейцы» (Швеция, Франция и т. п.).
Забыл поссориться с Вами из-за одной детали в Вашей, в остальном, на мой взгляд, значительной и верной, статье о Хлебникове [88] . Ну как можно было, дорогой, приписать Ходасевичу «злобу к ближнему»??!! Не буду повторять уже сказанного мною на этот счет в статье «Оккультные мотивы в русской поэзии». Если не лень — перечтите.
Вы спрашиваете о характере моей будущей книги? Представьте себе, что по настроениям она будет довольно пестрой и вообще будет кое в чем отличаться от первых двух. В ней будет меньше антропософии, меньше духовного благополучия, будет даже некоторая горчинка. Думаю, что эта перемена огорчит кое-кого из друзей моих стихов. Впрочем, в основном в книге прозвучу я же, конечно, лишь в других нюансах.
88
Марков В. О Хлебникове: (Попытка апологии и сопротивления) // Грани. 1954. № 22. С. 126–145.