Я надену полночь
Шрифт:
Без дальнейших слов она подала ему носовой платок, и Брайан высморкался.
— Но ты же умеешь отбирать боль, — обратился он к ней, — значит, ты можешь…
Тиффани подняла руку:
— Ну-ка перестань! — ответила она. — Я знаю, о чем ты собираешься спросить, и мой ответ «нет».
Вот если ты отрубишь себе руку, я могу заставить тебя забыть об этом, пока ты не начнешь ужинать, но штуки вроде боли от потери, горечи и печали? Этого я не могу. И даже не буду пытаться. Есть нечто, что зовут «утешением», и мне известна
— Тифф… — Брайан замялся и оглянулся по сторонам, словно ожидая, что сейчас тут объявится сиделка и начнет пихать его в спину.
Тиффани ждала: «Пожалуйста, только не спрашивай, — думала она. — Ты же знаешь меня всю жизнь. Ты же думаешь, что я…»
Брайан смотрел на нее умоляющим взглядом:
— Ответь, ты… что-нибудь взяла? — Его голос понизился до шепота.
— Нет, конечно же, — ответила Тиффани. — У тебя что, черви сожрали мозг? Как ты мого таком только подумать?
— А я и не думал, — ответил Брайан, зардевшись от смущения.
— Что ж, тогда все в порядке.
— Полагаю, мне нужно все устроить, чтобы дать знать молодому хозяину, — еще раз громко высморкавшись, произнес сержант, — но все, что мне известно: он отправился в город со своей… – Вновь смутившись, он замолчал на полуслове.
— Со своей пассией, — спокойно закончила Тиффани. — Знаешь, при мне можешь говорить о ней смело.
Брайан кашлянул:
— Ну, ты знаешь, мы тут думали… ну, думали, что ты и он, вы были, ну… ты знаешь…
— Мы всегда были всего лишь друзьями, — ответила Тиффани, — и закончим на этом.
Она чувствовала жалость к Брайану, даже несмотря на то, что тот слишком часто открывал рот, не посоветовавшись с головой, поэтому потрепала его по плечу:
— Слушай, почему бы мне не прогуляться на помеле до города и не поискать его?
Он едва не упал на землю от облегчения.
— Ты правда, можешь это устроить?
— Ну конечно. Вам тут многое нужно уладить, поэтому я сниму часть забот с твоих плеч.
«Хотя, в этом случае эти заботы становятся моими», — подумала она, поспешив обратно через весь замок. Новость уже распространилась. Люди стояли группами, плакали или выглядели очень расстроенными. Едва она хоте уйти, как на нее наткнулась повариха:
— Что же мне теперь делать? У меня же для бедолаги готовится ужин!
— Значит, сними его, пока не сгорел, и отдай тем, кто нуждается в ужине, — быстро ответила Тиффани. Было важно сохранять отвлеченный и деловитый настрой. Люди в шоке. Когда будет время, она тоже впадет в шок, но прямо сейчас важно встряхнуть людей, чтобы выбить их в реальный мир.
— Все вы, ну — ка послушайте меня, — ее голос эхом отозвался от стен центрального зала. — Это правда, ваш барон умер, но у вас по — прежнему есть барон! И вскоре он будет здесь со своей… леди, и ваша обязанность безупречно подготовить для них это место! Вы знаете, что вам нужно делать!
Принимайтесь за работу! Приберитесь здесь хорошенько
Это сработало. Как всегда. Если говорить уверенным тоном, словно знаешь, что делать — всегда приводил вещи в порядок, особенно, если обладательница этого голоса носит черную остроконечную шляпу. Внезапно все нашли себе дело.
— Полагаю, ты решила просто уйти и забрать это, не так ли? — раздался за спиной голос.
Тиффани выдержала секундную паузу прежде, чем обернуться, и, обернувшись, она улыбалась:
— А почему, мисс Безызъянц, — спросила она. — вы до сих пор здесь? Может, вы хотите помочь вымыть полы?
Сиделка была само воплощение гнева.
— Я никогда не мою полы, ты никчемная маленькая…
— Да, вы никогда ничего не делаете, не так ли, мисс Безызъянц? Я давно это заметила! А вот мисс Росинка, которая была до вас, та могла быпомочь вымыть пол. Да так, что вы могли бы увидеть в нем свое отражение. Хотя в вашем случае, мисс Безызъянц, полагаю, знаю, почему к вам лучше не общаться с подобной просьбой. Или мисс Попрыгунья, которая была до мисс Росинки, та не только мыла, но и натирала пол песком. Белым песком! Она преследовала грязь везде, где могла, словно терьер лису!
Сиделка открыла было рот, но Тиффани не дала ей возможности вставить ни слова:
— Кухарка сказала мне, что вы очень набожная дама, всегда стоите на коленях, и я это очень ценю, очень. Но почему вам не пришло при этом в голову взять в руки тряпку и ведро с водой?
Людям не нужны молельщицы, мисс Безызъянц. Им нужно, чтобы вы помогли сделать работу, которая находится у вас под носом, мисс Безызъянц. Вы мне надоели, мисс Безызъянц, и особенно ваш чудесный белоснежный халат. Думаю, Роланд в восторге от его белоснежности, а вот я — нет, мисс Безызъянц. Потому, что вы никогда не позволяете ему испачкаться.
Сиделка подняла руку:
— Я сейчас тебя ударю!
— Нет, — уверенно ответила Тиффани. — Не посмеете.
Рука замерла на месте.
— Да меня никогда в жизни так не оскорбляли! — закричала разъяренная сиделка.
— Правда? — спросила Тиффани. — Я искренне удивлена. — Она развернулась на каблуках, и, оставив сиделку стоять, направилась к юному стражнику, который только что появился в зале. — Я давно тебя приметила, но не знаю, кто ты. Представься, пожалуйста.
Рекрут сделал попытку отдать честь:
— Престон, мисс.
— Скажи, Престон, Барона уже перенесли в склеп?
— Да, мисс, и я принес туда же лампы, немного тряпок и ведро теплой воды, мисс, — он улыбнулся, заметив выражение ее лица. — Когда я был маленьким, моя бабуля занималась подготовкой к погребению, мисс. Если пожелаете, я мог бы помочь.
— Бабуляразрешала тебе помогать?
— Нет, мисс, — ответил юноша. — Она говорила, что мужчинам нельзя заниматься такими вещами, пока у них нет диплома доктрины.