Я надеюсь…

Горбачева Раиса Максимовна

Помните Достоевского: «Я говорю лишь о том, что ко всемирному, всечеловеческому единению сердце русское, может быть, из всех народов наиболее предназначено…»?

Тревожно сегодня, за многое тревожно и больно. За будущее страны, за судьбу Союза народов, за все, что создано столетиями совместной жизни. Откуда вырвалась эта всеуничтожающая агрессивность? Когда пятидесяти-шестидесятилетние мужи, три десятка лет теоретически обосновывавшие необходимость казарменного социализма и его превосходство, руководившие строительством общества и строившие его, заявляют, что с радостью будут все разрушать, и приступают к разрушению, мне становится страшно. Неужели Геростраты в нашей отечественной истории не перевелись?

Неужели мы не поумнели, так и не избавились от рокового вируса взаимоистребления? Неужели перед злом бессильна любая политика? Да и вообще нужно ли все разрушать, чтобы идти вперед? Ведь это противоречит здравому смыслу! Счастливыми, убеждена, можно быть только от созидания.

А откуда эта страсть покрыть грязью памятники истории своего же народа, стремление представить всю 70-летнюю историю советского периода историей сплошных ошибок, преступлений, позора? Да что история! Сколько их развелось сейчас, псевдоперестройщиков — тех, кто строит свою карьеру, свое личное благополучие, свое процветание на втаптывании достоинства страны, собственного народа, собственной истории.

А что происходит порой с нашей интеллигентностью? Или мы поспешили и интеллигентность сдать в букинистический магазин? А некоторые интеллигенты предпочли интеллигентности ненависть. Всеразрушительную страсть ненависти или предпочли усыплять свою совесть изречениями вроде: революцию всегда начинают интеллектуалы, осуществляют фанатики, а плоды пожинают негодяи…

Так и хочется сказать: люди, одумаемся. Культура — это ведь явление и интеллектуальное и нравственное. А демократия — я лично понимаю — существует для того, чтобы вместе, сообща искать пути прогресса общества, наиболее целесообразные формы существования человеческой жизни, а не для того, чтобы бить и уничтожать друг друга. Она, конечно, ценна и сама по себе, и все же в первую очередь демократия — инструмент. Инструмент для созидания чего-то более значительного. Или мы не может жить без врагов? Еще по-настоящему не сформировалась у нас оппозиция, как уже слышатся призывы: засучить рукава, составить списки благонадежных и неблагонадежных, поставить «своих» людей, «своего» прокурора, разогнать конституционные органы власти.

Как трудна оказалась битва со временем, в котором мы жили и которое сформировало нас! Нетерпимость к инакомыслию, пронизывающая общество в прошлом, выливается сегодня во все новые и новые формы ненависти, противоборства, противостояния. «Остервенелые демократы» и «остервенелые консерваторы», «персональная охлократия» и «персональная демократия» — все это оттуда. Был, говорят, ревтрибунал — стал ревтрибунал. На практике крайности оборачиваются одним и тем же.

Вспоминаю иные фрагменты XXVIII съезда партии, Российской учредительной партийной конференции, апрельского объединенного Пленума ЦК и ЦКК. Партия, которая признала и поддержала своего лидера в том, что так дальше жить нельзя. Но, оказывается, для кого-то — и многих! — хорошо бы жить и меняться, не меняясь. И не принимая изменений жизни, ее новых условий и требований, не реагируя на них. И опять те же нападки, та же агрессивность, тот же нравственный «расстрел» инициаторов перестройки.

В дни XXVIII съезда партии там, на съезде, выходила многотиражка под названием «13-й микрофон». У Михаила Сергеевича тоже взяли интервью для нее. Взяли и напечатали. Я хочу привести кусочек. «Сколько Вы спали в эти дни?» — «Не мог спать, и во сне идут баталии». — «Что Вас больше всего огорчило на съезде?» — «Я уже говорил об этом. Не люблю сюсюканья, с молодых лет не люблю. Мои друзья по студенческим годам это знают. И сегодня я живу так, как жил всегда. А вместе с этим не терплю хамства. Оно, к сожалению, проявилось на съезде. И это было очень тяжело пережить. Стремление превратить съезд в судилище — это ужасно,

и это больше всего меня огорчало». — «А что Вас больше всего радовало в эти дни?» — «Как бы ни было трудно, но здравомыслие торжествует».

Вспоминаю прошлогоднюю поездку в Испанию. Мадрид, Барселона, дворец Эль-Ориенте, дворец Сарсуэла, Олимпийский комплекс, университет Комплутенсе, Институт советской науки и культуры… Музей Прадо — сокровище Испании. Сокровище и сокровищница. Там и «Герника» Пикассо. Много говорят об антифашистской сущности этой картины. Но я ее восприняла не только как осуждение фашизма, но и как символ войны в самом страшном ее виде в истории; символ-ужас гражданской войны. Именно гражданской! Картина — призыв к разуму людей. Испания пережила гражданскую войну. Почти сорок лет франкистского тоталитарного режима. Многие помнят, как в тридцатые годы встречали мы испанских сирот, вырванных из пекла гражданской войны. Тысячи их нашли свой кров в нашей стране. А в наших, советских женщинах — свою вторую мать. А теперь испанский народ нашел в себе силы, мужество через гражданское, через национальное согласие — а не через войну! — уйти от диктатуры, встать на путь демократического развития.

Наши исторические драмы во многом сходны — может быть, поэтому столько понимания и столько друзей мы обрели сейчас в Испании. Это король Хуан Карлос I, королева София, председатель правительства социалист Гонсалес, о котором мой муж после переговоров сказал: «Наша беседа с ним затянулась, мы вышли на интереснейшие рассуждения, важнейшие выводы…» Это и профессор права, крупный ученый, ректор университета Комплутенсе г-н Вильяпалос. Это и бывшие дети Испании, принятые нами в 1937 году, а ныне вернувшиеся на родину, — сколько их подходило ко мне! И все они спрашивали: чем можно конкретно помочь сейчас вашей стране?

Перестройку часто называют революцией. Если это и революция, то для России, страны многих революций, практически беспрецедентная, потому что главная задача, которую ставит перед собой Михаил Сергеевич, — это провести ее демократически, без крови и репрессий. К сожалению, перестройка уже не обошлась без жертв. Но, поверьте, их было бы и будет несравненно больше, если каким-либо силам удастся столкнуть Президента страны с позиции, которую совершенно осознанно, решительно и мужественно занимает и отстаивает он. Как это у Максимилиана Волошина:

И здесь и так между рядами Звучит один и тот же глас: — «Кто не за нас — тот против нас. Нет безразличных, правда — с нами». А я стою один меж них В ревущем пламени и дыме И всеми силами своими Молюсь за тех и за других.

— Как точно! А если не ошибаюсь — девятнадцатый год.

— Сегодня в вихре политической борьбы, на мой взгляд, происходит еще одно опасное явление: общество безмерно политизировалось.

И я думаю: в этих условиях тотальной политизации взрослые обязаны как никогда быть внимательны к тем духовным витаминам, которые сейчас получают наши дети. Я уверена: ведь мы сейчас пожинаем плоды детства поколений, выросших на образах, на проклятиях «изменников», «предателей», «врагов народа». Вот почему так важно сейчас уберечь детей от воздействия политических страстей, не растягивать их по разные стороны баррикад.

Тревожно и страшно, когда на митинги «Долой — убрать» и «Бей по штабам» мы выводим колонны школьников и подростков. Тревожно и страшно, когда заполняем чувства и поступки наших детей теми же образами «врагов народа», только теперь уже — современных «врагов».