Я навсегда останусь с тобой
Шрифт:
Мы поздоровались с Артем Александровичем, и зашли в класс. Я сидел за 1 партой у дверей, пожалуй, это место является не самым удачным местом для ученика. Но в этот раз оно мне помогло подслушать разговор нашего учителя и этого тайного незнакомца. Кажется, они были лучшими друзьями. Не то, чтобы я не понимал, что это является невежливым, но Артем Александрович всегда был человеком морали. И у меня в голове как-то не укладывалось, что он может дружить с таким типом. Поэтому невольно мои уши сами ловили звуки, доносящиеся из-за порога.
– Гриш,
– Ооо опять твои темные делишки, – прищурившись, ответил мужчина.
– Да нет. Мне нужно сдать новую образовательную программу. В общем, можешь посидеть с ними? Пожалуйста, один урок.
– Я не люблю детей, о чем ты, да и они меня недолюбливают.
– Ну, поставишь им просто пластинку, и пусть слушают целый урок. Когда прозвенит звонок, всех отпустишь, да и все.
– Кого я тебе поставлю? – с недовольным выражением лица ответил Григорий.
– Там есть пластинки Баха, Моцарта.
– Ты моей смерти хочешь? Я понимаю детей истязать, но меня-то за что?
– Что? – с прищуренными глазками спросил учитель. – Ты сам знаешь больше меня про них! Когда мы напиваемся, ты постоянно меня попрекаешь в неточности биографии композиторов. Или то, что я совсем не знаю искусства. И вообще ты мне должен!
– Ага, пошли удары в пах. Дерзко-дерзко мой дорогой друг. От кого-кого, но от тебя, от лучшего, самого родного и доброго человека я не ждал такой меркантильности.
– Боже … Между прочем я с ней разговаривал, – возбужденным шепотом выпалил Артем Александрович. – Так, что теперь ты мне поможешь.
– Эй, хорошо-хорошо. – Разводя руками, ответил Григорий, словно пытаясь успокоить своего друга. – Ты смотри, как этот ковбой разошелся. Но только один урок и не больше.
– Отлично, спасибо Гриш! – опустил руку на плечо своему другу учитель. – Черта-с два, я так рад тебя видеть. Столько лет!
– Почему бы тебе просто не отпустить их? – с недоумением спросил друг, держа неловко подбородок на плече обнимающего его Артема Александровича.
– Да я бы и отпустил их, – оторвался от объятий учитель. – Но они постоянно бегают и орут. Одиннадцатый класс, а такое чувство, что четвертый. Поэтому если директор их заметит, то мне потом сделают выговор. Тем более у них сегодня еще один урок по литературе, – сделал учитель интонацию на последнем слове. – Ты с ней, кстати, уже виделся?
– Пока нет. Заметил только со стороны. Она до сих пор прекрасна, – помедлив, сказал Григорий с едва заметным смущением.
– Да она такая, ты ее дождешься после уроков?
– Да, хочу сделать сюрприз, что-то в роде американской стриптизёрши. Ну, знаешь, такая выпрыгивает из тортика.
– Мда, ты никогда не поменяешься и, что она только в тебе могла найти. Впрочем, думаю, ты ведь знаешь, что у нее уже ребенок и муж. Поэтому
– Муж – не стена, подвинется, – отрезал с улыбкой Гриша.
– Гриш, не делай ничего. Она и так очень много мучилась. Тебя не было сколько? Пять – шесть – семь лет?
– Кхм … восемь.
– Ну вот, а для нее первые два года были целой вечностью. Думаю, ты сам все понимаешь.
– Да не сделаю я ничего. Прошло восемь лет, сам подумай, она уже давным-давно разлюбила меня. Поэтому если бы я даже, что-то и хотел сделать, у меня бы не получилось.
Артем Александрович настороженно посмотрел на Григория. Такое чувство он прокручивал у себя в голове мысли: а не лукавит ли сейчас его друг?
– Ну ладно, – с недоверием произнес учитель. – Тогда я предупрежу класс и побежал.
– Давай. А мне пока нужно позвонить.
Артем Александрович зашел в класс:
– Класс тихо! В общем, мне надо бежать сейчас в «РайОНО». У меня там дела. Сегодня у вас проведет урок настоящий музыкант Григорий Игоревич, прошу вас, только не кричите, и слушайтесь его.
– Кажется, предстоит веселый урок, – донесся ехидный голос Матвея, сидящего на третьей парте по центру.
– Так, Матвей прекрати. Ведите себя тихо, прошу вас. Я могу на вас положиться?
– Да Артем Александрович, не беспокойтесь за него, вы же знаете, мы всегда ведем себя тихо.
– Я беспокоюсь не за него, а за вас.
Если честно слышать такое от Артем Александровича было не совсем привычно. Обычно он беспокоился за тех, кто остается с нами. Поэтому после его слов, некоторые с улыбкой и непониманием переглянулись друг на друга.
– Ну, все, я побежал.
Учитель схватил свой портфель со стола, запихав перед этим какие-то папки, и вышел из класса. Прозвенел звонок.
– Грэг! – окликнул он своего друга. – Ну, все иди, звонок прозвенел. И не делай с ними ничего!
– Да-да, – заурядно промямлил новый учитель. – Иди отсюда, и вечером сегодня встречаемся. Не зря же я все-таки приехал.
– В последний раз, когда мы с тобой пили, меня уносили, поэтому я больше с тобой не буду пью.
– Ты мне каждый раз говоришь это печенюшка. Теперь все-все иди. На меня возложенная величайшая обязанность по просвещение современной молодежи.
Артем Александрович удалялся дальше по коридору, а Григорий Игоревич подошел к двери в класс. Он перекрестился, что-то пробормотал и зашел в кабинет. Сначала показалась его лохматая голова. Он был немного обросшим и видимо давно не стригся.
– Ну, здравствуйте детишки, – с слегка испуганным и предвзятым голосом поздоровался новый учитель.
Весь класс встал.
– Сидите – сидите.
Григорий Игоревич делал неуверенные шаги. Затем постоял на месте и оглядел весь класс, а после подошел к столу и начал его изучать. Если честно, выражение его лица говорила о том, что: «какого черта я здесь нахожусь?».