Я не Байрон

Буров Владимир Борисович

– Развитие содержания. Как будто в алфавите только одна буква:

– А.

Как человек обычно не кланяется другому человеку, так и Чаадаев, и Пушкин, и Достоевский могли поклониться - иногда, а может быть, вообще всего два-три раза за всю жизнь - тому, чему, или кому:

– Не кланяются обычно.

Одно дело сознательное устремление к рабству, которого уж может не быть, но мы его вернем, потому что так:

– Лучче, - и другое дело стастус кво:

– Не зря бог поставил человека, или Россию в

такое положение:

– Раком, - ибо все начинали с обезьяны - орангутанга, - как сказал Черчилль, - другое дело сознательно держать человека в этом скотском состоянии смерти, когда уже есть возможность:

– Полностью и окончательно усомниться в добровольной устойчивости этого положения буквой Г.

Просто так, без помощи Ван Гога, без помощи искусства нельзя изобразить этому разность:

– Между Онегиным и Мной.
– Между Моцартом и Сальери. Поэтому история - это не школьное сочинение, а, как сказал Гегель:

– Пророчество.

А тут услышали слова Пушкина или Достоевского и безо всякого пророчества:

– Бух, - повторили их за ним, - но!

Но в своем контексте.
– И повторяю, этот контекст состоит не в том, в каких обстоятельствах, и по какому поводу написал Пушник стихотворение Клеветникам России, а в:

– Возможности объединить все эти конкретные обстоятельства в целое.
– Что значит:

– Надо написать или Подсолнухи, или Евгения Онегина, или, как Гегель или Кант, или Барух Спиноза, или Эйнштейн, или Ферма:

– Создать свою собственную Теорию.

А так получается просто смешно:

– Возникает серьезный спор, - и как фундамент, берется не Теория Относительности Эйнштейна, а Классическая Физика, давно ставшая уже учебником, просто-напросто Гипсом, той Сушью, как сказал Гёте:

– От которой Древо Жизни уже не зеленеется, а:

– Только вянет.
– Как после субботника.

Нельзя субботник ставить в фундамент истины, нельзя на воскреснике решить:

– Был ли Пушкин За, или, наоборот:

– Он был против.

А здесь - не только в этой передача, но и в других ответ о взглядах Пушкина на Россию начинается, как с само собой разумеющегося с фразы:

– Не секрет, что Пушкин к концу жизни становился:

– Всё консервативнее и консервативнее.

Он, что, жил, как Ной, тыщу лет?!
– Или, кто там у нас записался в отряд:

– Они били первые.

Вот почему запрещают петь под дождем, и другие, так сказать, искусственные спектакли? Именно потому, что в них можно увидеть истину. Ибо дождь, под которым мочится герой во время пения - это телескоп - микроскоп, с помощью которого только и можно увидеть не только будущее, но и прошлое.

А так просто, невооруженным взглядом - нет.

Нельзя дать ответ по содержанию без формы.

И противники искусства это чувствуют. Чувствуют, что на Сцене - а не просто так - получается:

– По-Другому.
–

Как и пытается разъяснять Шекспир больше 400 лет и Пушкин 200.

И по барабану. Точнее, как раз наоборот:

– Люди их поняли, - ибо:

– Иначе бы их не потащили назад в крепостное право и рабство:

– Много понимать стали.
– А именно:

– Стало уже не ясно:

– А на сколько это разные люди:

– Моцарт и Сальери?

Кто, собственно, был отравлен:

– Тот, кто на Полях, или:

– Кто был в Тексте?

– ------------------

9.5.16 - Уже какой раз идет фильм Край. Удивляет немецкий язык:

– Песня!
– а какой преподавали в школе! Айн, цвай, драй. Ин ди шуле геен вир. Ин ди шуле комен вир.
– Прямая противоположность.

– -------------------

Лицом с Событию - Михаил Соколов

Сейчас Андрей Зубов говорит:

– Что бы ни говорил там З - ов, - образование здесь намного, намного хуже, чем на Западе.
– Но!

Но З - ов имеет в виду совсем другую систему ценностей, а именно:

– Ему и знать-то ничего не надо - имеется в виду, нашему человеку. Тем более, разных Тангейзеров - Мангейзеров и других Паблов Пикассов.

Именно поэтому оно здесь лучшее, что его и нет вообще, ибо нет:

– Веры в Бога.

Андрей Зубов говорит, что все эти разговоры гроша ломаного не стоят.
– Но!

– Но имеется в виду - Андреем Зубовым - это хорошо, чтобы делать хорошо:

– Для народа.
– Тогда как на самом деле Это всегда применяется в обратном значении, а именно:

– Вам хорошо, несмотря на то, что очень плохо!

А сказанные слова о том, чтобы народу было хорошо - есть не что иное, как прикрытие. Имеется в виду прием:

– Сказать - вместо того, чтобы сделать.
– Сказано - это как будто уже и сделано. Коронный прием.

Андрей Зубов сейчас говорит, что человек не должен лезь в торимую для него Колею, а должен иметь свободу воли.

Вот сейчас идет фильм Край, и машинист со своей немкой и маленьким немцем выбрали:

– Год ехали по Сибири до Тайшета, чтобы сделать паспорта людей, могущих иметь свою свободную волю:

– Он стал работать бригадиром ремонтников в депо, а она вместе с приемным Пашкой:

– Петь.
– Только он в хоре, - а она только дома, так как на людях:

– Считалась немой.
– Трудно.

Трудно, так сказать, выбрать такую Свою Колею.

Но вот так получается, что эти люди жили. Жили на Земле, и похоже были счастливы. Несмотря на то, что немка помнила свою Германию, как там было, но. Но не смогла вернуться назад, и в качестве немой была счастлива в России. Это, конечно, не счастье страны, не государственное счастье, о котором сейчас говорят по РС Михаил Соколов и Андрей Зубов, не партийность, но счастье: