Я не брошу тебя
Шрифт:
— Леро, мы потеряем день. И там, — Кламмат перевел руку снова на юг, — там идти намного труднее! Там лес почти целиком на болоте! Потеряем даже не день! Будем прыгать.
— Я не буду! — Леро закрыла руками лицо. — Ты что, дурак... Я умру... У меня ведь сердце порвется... А как прыгать, куда?! — она отняла руки, подскочила к обрыву. — В кислоту?!
— Это не кислота, Леро, спокойно, — Кламмат подошел за ней, посмотрел в дымчатую глубину. — Течет с севера, там кислоты не бывает. В кислоту я бы прыгать не стал и сам — комплект у меня обычный.
— А почему, кстати?! Бросили, и даже без герметичных
— Леро, я тебе уже говорил. Все сидят и ждут базовый борт — давно. Который, кстати, будет вот-вот. Это мы с тобой, повторяю...
— Я не буду прыгать, дурак! — Леро в ужасе продолжала оглядывать жирную ленту реки. — Я лучше умру, честное слово!
— Леро, — Кламмат взял ее за руку, привлек, обнял. — Одна ты, конечно, не будешь. Я тебя одну не пущу, даже если захочешь.
— Я не захочу, дурак... — прошептала Леро в плечо. — Только если ты прыгнешь... Я за тобой, конечно... Я же не брошу тебя...
— Это не то, к чему ты привыкла. Это не ваша вода. Об эту воду ты разобьешься, или что-то сломаешь.
— Я и так не умею прыгать... А с такой высоты — это ужас какой-то!.. Я не могу даже представить!.. Семьдесят восемь метров!..
— Пошли.
Кламмат, не отпуская руки, повел Леро к утесу. Они вышли на край. Кламмат долго смотрел в глубину. Ударил тяжелый ветер, наполнив легкие характерной разъедающей тяжестью, забыть какую было нельзя. Там внизу, в джунглях, должно быть полегче — все-таки в лесу не бывает ветра, такого ветра... Хотя теперь может быть хуже от испарений — уже кислота... Леро зажала ладонью рот, сдерживая сжигающий кашель — капсула начинала действовать, но каждое движение легких все еще отдавалось болью. В глазах резало, слезы текли по щекам жгучими струйками. Удивительное явление — живой организм... Откуда, например, у него такие ресурсы... Ведь проело всю насквозь, в кровавую тряпку...
— Ладно, — прохрипела она чуть слышно. — Может быть, хоть умру, наконец.
Кламмат отвел Леро от края обрыва, обнял, крепко прижав к себе. Леро обняла его так же, соединив руки над ранцем, прильнув мокрой щекой к плечу.
— Ноги мне за спину. Волосы на руку. Не дыши. Это недолго.
Леро намотала волосы на плечо, сплела за спиной Кламмата ноги, застыла, закрыла глаза, задержала дыхание. Тогда Кламмат разбежался и прыгнул. Леро, чтобы не потерять от страха сознание, стала считать секунды. Досчитала до десяти, сбилась, мысли оцепенели, прошло какое-то неопределенное время — удар оглушил. Леро все-таки удержалась, чтобы не закричать, не захлебнуться в непривычно вязкой воде, больше похожей на какой-то расплавленный лед, чем воду.
Леро показалось, что она уже теряет сознание. Но вот, наконец, они поднялись на свет, вернулись под блеклое небо. Она очнулась на илистой полоске берега и обнаружила, что Кламмат прыскает на нее вонючим составом и растирает липкую гадость по измученной, потерявшей чувствительность коже.
— Все?..
Она попыталась подняться, присесть, но только смогла вытянуть руки. Кламмат приподнял ее, посадил. Она снова упала щекой ему на плечо, придавив истерзанную мокрую прядь, снова заплакала.
— Отдыхаем, десять минут. Надо идти.
— Сейчас... Как раз таблетка твоя подействует... Что-то она долго сейчас...
—
— Неправда, по две... Вчера вообще только одну...
Ее начинала бить дрожь, которую унять было невозможно. Но липкая гадость начинала действовать — по коже расползлись мурашки, кусая приятным глубоким теплом, растворяя судороги и боль. Леро сидела, уткнув в плечо мокрый нос, и чувствовала, что снова теряется, засыпает...
Кламмат разбудил ее, мягко выудив из топкого ила. Леро поднялась, постояла, пытаясь что-то сообразить — бесполезно. Когда Кламмат ее отпустил, она смогла простоять пару секунд — упала в грязь, на колени, на локти. Кламмат отцепил клапан.
— Возьми вот это, — он протянул светло-лимонный шарик. — Стимулятор другого рода. У нас называется «минус второй» — когда статус системы «минус два». Когда возникает угроза коллапса. Действует по-другому, сильнее и жестче, и если твоя система его отторгнет... Не знаю, чем может закончиться. Даю только потому, что твоя реакция на мои персональные капсулы просперативна — странным образом.
Леро не смогла даже протянуть руку. Кламмат положил шарик ей в рот, присел, обнял, замер, поглаживая по плечу, по измученным спутанным волосам. Леро снова забылась. Но вот снова очнулась — новая капсула заработала. Посидев еще десять минут, Леро поднялась на ноги, осмотрелась.
Под обрывом, занимавшем полнеба, неторопливо текла река — черная масса вязкой, маслянисто блестящей воды. Поток тихо булькал у корней крайних деревьев, навевая еще большую дрему. Дышать опять было тяжело, но боли Леро уже не чувствовала. Лес впереди был негустой и прозрачный; листья не казались страшными жалами, как тогда, в том жутком лесу, с той стороны, с чешуйчатыми стволами... Когда это было?.. Неделю назад, или больше?.. Восемь дней, кажется... Или сколько... И, главное, палых листьев под деревьями было намного меньше — два дождя сделали свое дело. Леро поежилась, вспоминая острые листья, по которым тогда пришлось идти целый день, пока не поднялись выше...
— Два дождя, — Кламмат кивнул в коричневый полумрак. — Идти будет намного легче. Им тоже, — он сбросил на нос стереомат, перевесил удобнее карабин. — Вперед, — он шагнул под угрюмую сень леса.
* * *
X
— Гуммо, вставай и пошли! — Хайдег схватил Гуммо за клапан воротника и вздернул. — До каникул еще дожить надо. Ну!
— Куда ты меня привел? Все продумал! Все, чтобы меня здесь бросить!
— Я не брошу тебя. Сейчас тем более. Хотя очень хочется. От тебя становится больше проблем, чем может быть пользы. Встал и пошел, — Хайдег ударил Гуммо ботинком в бок.
Гуммо застонал, поднялся, закашлялся.
— Подфикси нейтрализатор, — хмыкнул Хайдег. — Даже этого не знаешь как сделать?
Он просунул палец Гуммо под фланговый щиток и подоткнул полозок. Гуммо закашлялся.
— Сейчас будет легче... Пошел.
Они пошли, погружаясь в мясистую кашу по середину голени. Вскоре идти стало еще труднее — каша все больше превращалась в болото, и вот Хайдег, который шел впереди, иногда оборачиваясь на Гуммо, завяз по колено и стал. Долго стоял, исследуя стереоматом заросли с востока и юга.