Я не брошу тебя
Шрифт:
И вроде как надежная крыша, и достаточная ширина плит — но ведь всегда найдется такое, что все испортит. Как раз перед удачными плитами равнина начинала спускаться. Леро уже поняла, что это будет не просто кислотный дождь. Это будет кислотный ливень, ливень как из ведра — с кислотой. Дышать становилось трудней уже здесь, внизу.
Укрытие должно быть такое, чтобы не было никаких щелей. Нужен какой-то чехол, колпак — чтобы не было щелей. Комплект у Кламмата негерметичный — он говорил, что герметичный потребляет столько энергии, что здесь его применение не оправдано, несмотря на кислотное окружение. Нужно либо часто обновлять
Она оглядела цепь скалистых холмов на востоке — здесь, где равнина начинала отлого катиться вниз, они были видны хорошо. До них было полдня быстрой ходьбы — уже можно было быть там и найти какую-нибудь пещеру... Леро посмотрела назад на запад — крайний гребень маячит над камнями, две сотни метров — дотащит за десять минут... Только толку. Снова обошла-оглядела каменное укрытие. Больше ничего не было. А время идет. Она посмотрела в восточное небо. Время идет.
Она побежала назад. Обогнув очередные обломки, Леро чуть не врезалась в черепаху, неторопливо пересекающую пространство между камнями. Купол — три метра в диаметре и полтора в высоту — медленно плыл черной глыбой, играя серо-фиолетовым перламутром узора, радостным в безликой черноте антуража.
— Ой, лапочка! — Леро остановилась, подпрыгнула. Затем подошла ближе, потрогала сверкающую поверхность, стукнула костяшками пальцев. — Какая у тебя обалденная шкурка! Такая красивая и... — она посмотрела в восточное небо, вдохнула воздух, от которого уже снова начинало жечь в легких. — Нам бы такую...
Леро, перескакивая через лапы, обогнула купол панциря, присела у головы. Черепаха остановилась, обернулась, уставив на Леро черные блюдца глаз. Леро погладила чешуины кожи, такие же гладкие и сверкающие, как покрытие панциря, шлепнула голову по круглому носу, поднялась.
— Ладно, я побежала... Надо что-то делать. Я побежала!
Черепаха проводила Леро плавным движением головы, продолжила свою дорогу. Леро добежала до гребня, подбежала к Кламмату. Она ощутила, как отчаяние сжимает рассудок, вытесняя выдержку и соображение — ей захотелось куда-нибудь побежать, неважно куда, — в надежде на то, что там «что-нибудь, может быть, будет». Она снова взлетела на гребень, снова уставилась на восток. Полоса надвигалась. Воздух набряк липкой едкостью; Леро сразу закашлялась, а отняв руку от губ, расплакалась снова — кровь открылась опять.
— Заживало, заживало... — говорить она не могла, снова получалось только шептать — полушептать-полухрипеть. — Ну что же мне делать?
Она сорвалась вниз, схватила Кламмата под мышки и потащила к каменному шалашу. Карабин волокся, звякая такелажем — эхо рассыпалось вокруг, подчеркивая тягостную тишину. Протащила метров тридцать, упала без сил. Подхватила снова, снова поволокла, снова упала; снова, снова и снова. Промучилась, наверное, полчаса, а одолела сто метров... Только все равно — толку?..
Домчавшись дотуда, где она встретила черепаху, Леро упала, прислонилась спиной к камню, вздрогнула. Заплакала — тащить не оставалось ни сил, ни смысла... Интересно, где эти черепахи живут? У них ведь есть какой-нибудь дом, какая-нибудь нора, просто какое-нибудь укрытие? Они приспособлены к кислоте, им этот дождь — Леро подняла голову на восток — просто водная процедура...
А как они выхаживают потомство?..
Леро почувствовала, что засыпает — и засыпает как-то неправильно, как-то не так, как надо, — не засыпает, а отключается, теряет сознание — мягко, покойно, растворяя боль, обжигающий звон в голове... Похоже, система устала справляться с болью и напряжением... Да еще капсулы... Кламмат ведь говорил, что много их принимать нельзя... Только когда терпеть действительно нету сил, когда мешает просто идти... Сейчас Леро отключится, и укрытие никому не будет нужно... Надо собраться, собраться и встать, встать и идти, идти и искать... Ведь не может быть так, чтобы ничего не нашлось... Обязательно что-то найдется... Что-то придумается...
* * *
Леро очнулась. Пару секунд соображала, где находится, что вокруг. Оглядела плиты камней, увидела лежащего под ними Кламмата. Вскочила, вдохнула, схватилась за грудь — в легких полыхнуло огнем. Черная поверхность камней стала сочнее, покрывшись пленкой конденсированной из воздуха кислоты. Кламмат, там, наверху, говорил, что около скал дышать легче, потому что камень собирает росу; перед фронтом, который насыщает перед собой воздух, камни будут конденсировать кислоту до тех пор, пока она не начнет стекать.
Мост крепился на ранец слева. Кламмат лежал на левом боку; Леро перевернула его на правый, сцепила черный цилиндр с первой попытки. Кламмат не показал, как пользоваться мостом, но Леро помнила, как Кламмат работал кольцами. Она прижала холодную трубку к груди, огляделась. Вот следы черепахи, в черном песке, в обломках палых стеблей, в россыпи иссушенных треугольников-листьев.
Леро нагнулась над карабином. Желтый теплый огонь пульсировал в мерном ритме. Леро долго смотрела на усыпляющий огонек и почувствовала, что сейчас снова потеряется и упадет. Она сняла карабин с такелажа, выпрямилась, огляделась, посмотрела в глухое небо. Тучи сгущались. Восток почернел; фронт был уже близко. Леро сдвинула полозок разряда. На всякий случай, сказал тогда Кламмат. Всего семь позиций. Какую выбрать? Чтобы все получилось, с первого раза...
Леро выбрала третью, посередине. Затем побежала, стараясь дышать часто и мелко. Стержни стеблей захрустели под истерзанными босоножками. Леро подумалось — какой замечательный материал этот пробковый бук; лес такого был в ста километрах от дома, на берегу больших ледниковых озер, куда она ездила несколько раз, в одиночестве... Когда это было, и было это вообще? Замечательный материал, выдержал весь этот ад, и, может быть, продержится до конца... До какого конца?
Черепаха оказалась неподалеку. Она брела своим сонным шагом, неспешно вращая сплюснутой головой, подолгу останавливаясь перед тем, как свернуть в обход новых камней. Леро обогнала животное, остановилась. Черепаха обернулась к Леро; черные блюдца глаз смотрели спокойно и безмятежно. Леро упала на колени, заплакала. Бросила мост, карабин, закрыла лицо руками.