Я не хотела убивать
Шрифт:
– Салат «морской прибой» и чашечку кофе, пожалуйста.
– Позвольте посоветовать вам наше фирменное блюдо «Розовое золото». Это форель, приготовленная особенным образом. Также одними из самых изысканных блюд нашего ресторана «Морской Бриз» являются эскалоп из осетрины «Нисуаз» и тигровые креветки по-провансальски. Возьму на себя смелость предложить вам ванильное пирожное «Тысяча лепестков». У нас отличный шеф-повар Эрик Мопен из Франции.
– Нет, спасибо. Впрочем, от ванильного пирожного я не откажусь, - сказала она, улыбаясь.
* * *
Официант, отправившись выполнять мой заказ, позволил
– «Тогда все пропало! Он может помешать мне. Как же я не учла его возможное присутствие здесь. Ведь видела же в газете его фотографию рядом с этой кошкой - дочкой Остенбаха». Я почувствовала себя в безопасности, лишь войдя в свой номер и захлопнув дверь.
И все-таки мне нужно было убедиться, что он не узнал меня. Набравшись смелости, я снова вышла из номера и вернулась в ресторан. Подойдя к своему столику, я незаметно швырнула под стол сережку и, сделав вид, будто что-то уронила, присела на корточки.
– Вы что-нибудь потеряли?
– услышала я над самым ухом голос Самошина.
– Да… - ответила я, стараясь скрыть волнение.
– Серьгу. Вот такую, - я вытащила из уха вторую и протянула ему.
Самошин наклонился и полез под стол. Через минуту он, протягивая мне обе сережки, воскликнул:
– Вот она! Закатилась за ножку стола.
– Спасибо. Вы меня так выручили, - стараясь не смотреть на него, чтобы не выдать себя глазами, произнесла я.
– Володя, что там у вас?
– раздался недовольный голос Полины Остенбах.
– Нам будет очень приятно, если вы к нам присоединитесь, - пролепетал Володя, обращаясь ко мне.
– Нет, спасибо, в другой раз, - ответила я и поспешила покинуть зал.
* * *
Питер Остенбах был уже в том возрасте, когда мужчина, лишенный женского внимания, не впадает по этому поводу в депрессию. Ему уже не нужны были дикие безумные ночи и длинноногие страстные красавицы. Ему хотелось спокойствия и тепла домашнего очага, любви и понимания со стороны милой жены.
Когда-то он был счастлив. Счастлив простым человеческим счастьем. Его семья, состоящая из любимой жены русского происхождения и маленькой веселой дочурки, жила в небольшом домике на окраине Мюнхена. Своим благополучием Остенбахи были обязаны собственным аптекам, раскинувшимся по городу целой сетью. Но внезапно беда постучалась в их дом. Его жена, возвращаясь домой дождливой ночью, не справилась с управлением, и ее маленький «Пежо» скатился с моста. После смерти жены смысл жизни для Питера сосредоточился в его дочери. Он вложил в нее всю свою любовь, дал ей хорошее образование, научил
Дочь стала взрослой. А дети, как птицы, рано или поздно улетают из семейного гнезда. Вот и Полина теперь живет своей жизнью. А он один. Всегда один. Нет, выбор, конечно, был, но женщины, охотившиеся за состоянием и положением в обществе, его не интересовали. Он мечтал найти такое же одинокое сердце, с которым можно было бы создать крепкую семью и спокойно коротать оставшиеся десять-пятнадцать лет жизни.
* * *
Возвращаясь в гостиничный номер, Самошин думал о прекрасной незнакомке, которую он встретил сегодня в ресторане. Кого-то она ему напомнила… А, вот в чем дело! Она похожа на Анжелику, но… Нет, это исключено… Лика находится в местах не столь отдаленных, и отдыхать там ей еще как минимум лет пять, даже если скостят срок за примерное поведение». Совершенно отбросив мысли о сходстве незнакомки с Ликой, Самошин успокоился и решил, что все же надо держаться от этой женщины подальше.
* * *
Я вернулась в свой номер. Размышляя об иронии судьбы, столь неожиданно вновь столкнувшей меня с Володей, я подошла к открытому окну и вдохнула свежий ночной воздух. Спать мне не хотелось. Я решила прогуляться по берегу моря и покинула номер. Возле лифта столкнулась с Питером Остенбахом, которого сопровождал негр-великан. У меня уже не было сомнений в том, что этот черный является его главным телохранителем. Пропустив меня вперед, Остенбах поймал мой взгляд и неожиданно улыбнулся, заставив и меня улыбнуться в ответ. Я вышла из отеля и пошла по дорожке вдоль каменистого берега, наслаждаясь теплой южной ночью. Море шелестело прибоем. Волны накатывались на берег одна за другой, шлифуя гальку. Я свернула на причал и подошла к самой воде, подставив лицо порывам свежего, чуть солоноватого ветра.
– Вы не боитесь гулять одна?
– услышала я сзади тихий мужской голос.
Вздрогнув, резко обернулась: Питер Остенбах стоял в нескольких шагах от меня. Немного поодаль белела в темноте рубашка чернокожего телохранителя.
– Я ничего не боюсь, - решительно ответила я.
– Здесь опасно. Вы очень привлекательны, а тут можно повстречать очень нехороших людей. Так что позвольте составить вам компанию.
– Позволю, - мило улыбнувшись, разрешила я.
– Меня зовут Питер.
– Очень приятно. Я - Ангелина.
– Взаимно.
Питер Остенбах подошел ко мне совсем близко и посмотрел на черные волны, разбивающиеся о причал. Я присела и, подняв камешек, с размаху швырнула его в темную бездну.
– Вы отдыхаете?
– спросил он.
– Или по делам?
– Отпуск… - соврала я.
– Хочется побыть подальше от шумного города и душного офиса.
– Да, вы правы. Иногда необходимо хоть немного отдохнуть.
Нашу беседу вдруг прервал звонок мобильного телефона.
– Алло, - сказал Остенбах.
– Нет, не беспокойся. Все нормально.
– Голос его вдруг стал жестким.
– Неужели я даже не могу полюбоваться на море? Что «опасно»? А за что я тогда вам деньги плачу? Так вот и охраняйте. Все!
Питер нажал на кнопку, прекратив разговор, и снова повернулся ко мне.
– Это был начальник охраны, - пояснил он.
– Иногда я завидую простым людям. Уже в течение многих лет я вынужден терпеть подле себя чужих людей в качестве охранников - и опасаться выстрела в спину. Это лишает меня элементарного удовольствия пройтись по бульвару, затеряться в толпе людей, чтобы банально побыть наедине с самим собой. Вот и сейчас стою тут с вами, наслаждаюсь этой ночью и вашей очаровательной улыбкой, а они, как тени, не отстают от меня ни на шаг.