Я не хотела умирать
Шрифт:
– Ты должна доверять мне, Юля, просто открой глаза и посмотри вниз, – погладив меня по волосам властно, но мягко, сказал он. – Сделай это ради меня.
Медленно выдыхая сквозь губы трубочкой, я открыла глаза и на мгновение глянула вниз в чернеющую пустоту, озаренную светом фонарей и оконных стекол. От увиденного у меня закружилась голова.
– О, боже, – произнесла я, едва не потеряв сознание.
– Моя трусиха, – рассмеялся Дима и крепко прижал меня к себе.
Мы отошли от края, я все еще не отпускала
– Я готова ради тебя на любое безумство! – пылко прошептала ему я.
– Я знаю, – улыбнулся он и, наклонившись, нежно коснулся моих губ своими губами.
По моему телу волной прокатился трепет, оно так страстно жаждало его поцелуя, и, наконец получив это, словно зажглось тысячами фейерверков. Влюбленные часто говорят про бабочек в животе, мои бабочки животом не ограничились, они порхали везде, от переполняющего меня блаженства я теряла голову и с трудом осознавала, где сейчас нахожусь, я дрожала от любви к нему и была бесконечно счастлива.
– Я люблю тебя! – вылетели из меня, перехватывающие дыхание, слова.
– И я люблю тебя, – с нежностью произнес он, гладя меня по волосам.
– Тебе понравилось? – робко спросила я. – Я никогда этого не делала, кроме того раза на нашем балконе.
Он покровительственно улыбнулся.
– Я научу тебя всему.
Он вновь коснулся моих губ, но на этот раз целовал страстно, с властной настойчивостью, я почувствовала, как его губы жадно втягивают мои, он проник своим языком мне в рот, скользил им по моим зубам, приятно щекоча небо. Он замедлил темп и позволил мне попробовать, я робко коснулась своим языком кончиков его зубов, наши языки встретились.
– Как прекрасно, – на выдохе произнесла я, коснувшись рукой своих губ в попытке удержать вкус его поцелуя.
Он довольно улыбнулся, глядя на меня, и, ласково обхватив ладонями мое лицо, произнес:
– Ты моя девочка.
Я замирала рядом с ним, безумно любила его губы, волосы, глаза, растворялась в нем и тонула в пучинах нашей нежности. Я была по уши влюбленным в него подростком и в моих мыслях, снах, желаниях стал существовать только он.
Наши отношения были похожи на сказку, и в этой сказке я не заметила, как мое «я» начало крошиться по песчинкам, и я снова превращалась в маленькую, зависимую от него девочку».
***
После нашей ссоры с Сергеем я не появлялась в кофейне неделю. Я злилась на себя за те слова, которые ему наговорила, и на него, за то, что он опять коснулся того, что было моей самой большой болью.
С Димой пока все было гладко, мы по-прежнему играли в любовь, но я не могла не увидеть наметившуюся холодность между нами, она опять возникла спонтанно и без причины, и я хорошо знала, к чему это приведет. Поэтому я облегченно выдохнула, проводив мужа в командировку, его отъезд хоть на пару дней позволил
***
Сегодня в кофейне была смена Кати и Максима. Я не любила находиться за стойкой в их смену, предпочитая наблюдать за этой легкой и романтичной историей любви издалека.
Я сидела за столиком, не решаясь пройти в кабинет Сергея, нервно теребила салфетницу. Он вышел в зал сам, встал за стойку, болтая с ребятами, я бросала на него робкие взгляды, и вот, наконец, мы встретились глазами, я стыдливо отвела свои в сторону.
– Хочешь поговорить? – спросил он, подойдя ко мне.
– Да, – облегченно выдохнула я.
– Отлично, я тоже, – присаживаясь за столик, сказал он.
– Прости, – синхронно произнесли мы и улыбнулись друг другу.
– Я нагрубила тебе и наговорила много лишнего.
– А мне следовало выражать свое мнение менее агрессивно и навязчиво.
– Но ты от него не отказываешься?
– Нет, – он тяжело вздохнул, – Юль, я понимаю, что должен уважать твои чувства и решения, но я вижу, что ты идешь не туда и не могу тебя не останавливать, и я пока не очень понимаю, как мне все это совмещать.
– Я знаю, что твои слова небезосновательны, и скорее всего ты видишь много всего, к чему я уже привыкла и не замечаю. Но когда все хорошо, так хочется побыть в этом состоянии и не думать о том, что скоро все опять рухнет. А все эти статьи и твои слова…– я нервно сжала пальцы своих рук, – я не хочу осознавать, что все безнадежно.
Он молча кивнул.
– Я бы очень хотел поддержать тебя в этой вере, дать советы как что-то исправить, но…
– Но наш брак обречен, да? Он никогда не изменится? – с дрожью в голосе спросила я.
– Я чувствую себя сейчас каким-то палачом, выносящим твоему браку смертный приговор, – он шумно выдохнул. – Прости, но да.
Я тихо расплакалась.
– Юль, как бы ни было больно и тяжело это признать, но ты должна это сделать ради себя, – протягивая мне салфетку, произнес он.
– Всем доброго денечка! – весело пробасил Стас, хлопнув Сергея по плечу.
– Почему ты всегда так вовремя, – недовольно вздохнул Сережа.
– Юлечка, моя дорогая, вы плачете? – удивленно воскликнул Стас, взглянув на меня. – Серег, это ты ее обидел? Ты что, охренел, заставлять девушку плакать?
– Стас, просто пройди мимо сейчас.
– Да щас, тут вон девушка в рыданиях захлебывается. Свет моих очей, что произошло? – сев рядом, он обхватил меня за руки.
– Все хорошо, – стерев бегущие слезы, произнесла я. – Небольшие проблемы в семье.
– Так давайте мы их решим. Чем вам помочь? – участливо поинтересовался Стас.
– Ничего не нужно, спасибо, – грустно улыбнувшись, ответила я. – Мне Сережа уже помогает.
– Стас, пожалуйста, – сделав взглядом жест в сторону, строго сказал Сережа.