Я не играю
Шрифт:
– Кирилл, что тебе надо?
– Ничего! Просто хотел посмотреть в твои бесстыжие, лживые глаза. Что ты там мне говорила? До брака не даёшь?! Стерва! Из-за тебя я потерял кучу бабла, меня теперь не пускают ни на одну приличную вечеринку, а отец закрыл мою золотую кредитку! Ты мне должна, шлюха!
– Что? Ты под кайфом, что ли? Я тебя знать не знаю! Отпусти!
– А дело не в тебе! У нас с Демоном был небольшой спор. Я заметил, как он пялился на тебя в клубе. Мы поспорили, кто из нас трахнет тебя первым. Поверил я тебе тогда, так наивно глазками хлопала. – он наклонился
Радужка полностью скрылась за зрачком. Он совершенно точно что-то принял. И это напугало бы меня, если бы не его последние слова.
– Что ты сказал? – мои губы меня едва слушались.
– Игра, крошка, сделка, ставка, спор. Называй как хочешь! А на кону десять штукарей. Но дело не в деньгах, конечно. Я сказал Демону, что поимел тебя, он отдал деньги. Но несколько дней назад заявился, сказал я его обманул. И с тех пор всё пошло наперекосяк! А всё из-за тебя! Что в тебе такого, а? У тебя там между ног врата небесные, мать их за ногу? Почему Демьян так зациклился на тебе, а? Но теперь- то его попустило. Он своего добился. Не представляю, как, но тебе под юбку он залез.
Каждым словом Кирилл вгонял по лезвию мне под кожу. Теперь их было так много, что я не могла дышать. Значит, всё не по-настоящему. Это просто спор?
– Может, мне тоже стоит попробовать? – протянул он мерзким голосом прямо мне на ухо.
Моё хриплое дыхание, как у загнанной лошади, шумело у меня в ушах. Руки Кирилла зашарили по моим бокам, ища край блузки. Я стояла, не в силах пошевелиться. Знала, нужно закричать, постараться отбиться, но мой мозг настолько парализовало, что я никак не могла осознать происходящего. Когда его руки коснулись моего обнажённого живота мне стало противно. Мерзко и гадливо настолько, что я не выдержала.
Рвотный позыв прокатился от языка по горлу и меня стошнило. Прямо на стоящего напротив мерзавца. Он отшатнулся, выругался и отвесил мне звонкую пощёчину. А потом с бранью полез из кустов, потеряв ко мне всякий интерес.
Я упала на колени. Прямо на влажную, грязную землю. Всё ложь. Он проиграл спор и решил отомстить. Ну с чего бы ещё такому умному, красивому, богатому, интересному парню подбирать сиротку вроде меня? Вся эта забота, выходит, тоже ложь? Нет, не может быть! Просто не может!
Достав телефон трясущимися руками, я попыталась дозвониться до Демьяна. Пальцы не слушались, и позвонить по нужному номеру получилось только с третьего раза. Каждый гудок как поминальный колокол. Он проникал в меня, всё расширяя и расширяя пустоту. Вызов был сброшен. И через пару секунд прилетело сообщение.
«Прости, детка, занят. Сегодня не получится никуда поехать, позвоню завтра.»
Я перечитывала сообщение, пока глаза не заволокли слёзы. Не знаю, сколько я так просидела. Моё лицо онемело, и я совсем не чувствовала, как слёзы текли по лицу. Словно вокруг был вакуум. Нет, словно меня убили.
Никаких чувств не осталось, только боль. Настолько сильная и всепоглощающая, что я даже осознать её не могла. Так и сидела, задыхаясь от слёз. Это был просто спортивный интерес. Просто
Оглушённая и опустошённая, я поднялась с земли и побрела домой. Я сама себе напоминала фарфоровую статуэтку. Пустая внутри. Никому не нужная. Шаркая ногами по плитке, добралась до подъезда. Выходящая из подъезда бабушка шарахнулась от меня, схватившись за сердце. Но я едва взглянула на неё.
Открыть замок не получалось. Руки дрожали, а пальцы онемели. Отвратительное сочетание. Я разжала и сжала ладонь несколько раз, но это мало помогло. К счастью, дверь открылась изнутри. Иначе я бы так и осталась в подъезде. Максим что-то спросил у меня, но я не разобрала что.
Вот вроде слышала слова, но их смысл никак не желал доходить до меня. Я прошла в ванную прямо в обуви. Закрыла за собой дверь. Разделась и залезла под холодную воду. Или горячую? Не знаю. Я просто крутанула вентили. Постояв так минуту, я механически намылилась, подождала пока вода смоет с меня пену. Вот бы она забрала хотя бы часть боли. Но нет. Как такое может быть? Я одновременно пуста и наполнена болью? Бред. Ну это же бред!
Завернувшись в полотенце вышла из ванной. С моих ног всё ещё стекали капли воды, и я наверняка оставляла за собой мерзкие лужи. Но мне было всё равно. Мне нужно было лечь. Просто лечь на ровную поверхность. Я бы упала прямо там, в коридоре. Но слабый голос разума твердил, что нужно всё-таки добраться до кровати.
– Маша! Маш! Ну что с тобой? – где-то на периферии сознания звенел голос Максима.
Но он был так далеко, что я с трудом разбирала. А я так устала. Рухнув на кровать, я закрыла глаза. Но заснуть не получалось. Тупая усталость изматывала, мои глаза просто смотрели в одну точку. Не знаю, сколько времени прошло. Я потерялась в пространстве, времени, чувствах.
Так продолжалось, пока перед моим взором не появился силуэт.
– Мари. – произнёс смутно знакомый голос.
Я постаралась вспомнить, где я слышала его. Но перед внутренним взором было пусто.
– Мари, это Демьян. Что с тобой случилось?
Его руки прикоснулись к ссадинам на моей щеке, потрогали шею и колени. В груди ёкнуло. Это была глупая надежда. Я заставила сфокусировать свой взгляд на нём. Пелена понемногу рассеялась. Нахмуренные брови и складка у губ. Внимательные, светлые глаза. И острые скулы, резкие тени на лице. Это был мой шанс узнать правду.
– Ты спорил на меня? – мой голос напугал бы и меня, если бы я сейчас могла бояться.
Демьян медленно закрыл глаза, медленно открыл. Тени на его лице стали ещё резче, а глаза выцвели.
– Да, но…
Дальше я не слушала. Я разбилась вдребезги.
Штиль
Что бывает с фарфоровыми статуэтками, когда они разбиваются? Осколки собирают, мелкий мусор подметают, и всё это выбрасывается на помойку. Редко когда особенно дорогую сердцу вещь пытаются склеить. Но это бесполезно. Во-первых, собрать все кусочки очень сложно. Одна или две могут затеряться. Во-вторых, она уже не будет такой, как прежде. Никогда.